На прошедших в воскресенье президентских выборах в Турции ни один из кандидатов не набирает необходимые для победы в первом туре 50%. Осталось подсчитать менее 1% голосов. Если ситуация не изменится, победитель определится во втором туре, который состоится 28 мая.

Президентские и парламентские выборы в Турции называют историческими, поскольку впервые за 20 лет правления Реджепа Тайипа Эрдогана у оппозиционного кандидата появился шанс на успех.

В течение нескольких месяцев разрозненные оппозиционные партии Турции объединяли свои ресурсы в попытке положить конец президентскому правлению Эрдогана, который значительно расширил свою власть после попытки переворота 2016 года.

После подсчета 99,01% бюллетеней Эрдоган набирает 49,40% голосов. Его главный соперник — кандидат от шестипартийного оппозиционного объединения «Национальный альянс» Кемаль Кылычдароглу — 44,96%. У еще одного кандидата в президенты Синана Огана — 5,21%. За Мухаррема Индже, возглавляющего Партию отечества и заявившего 11 мая о снятии своей кандидатуры, все же проголосовали 0,43%.

Комментарии основных кандидатов

Эрдоган выразил надежду на победу уже в первом туре, добавив при этом, что если волей народа будет суждено провести второй тур, он не будет возражать.

«Хотя окончательных данных пока нет, могу сказать, что мы с явным отрывом лидируем», — сказал президент, обращаясь к своим сторонникам с балкона штаб-квартиры правящей Партии справедливости и развития.

Его оппонент, общий кандидат от оппозиции Кемаль Кылычдароглу сказал, что уверен в победе во втором туре.

«Если будет объявлен второй тур, мы обязательно выиграем. Воля к переменам в обществе выше 50 процентов», — сказал политик.

Комментирует Борис Кагарлицкий:

Несложно догадаться, почему в России с таким интересом следят за голосованием в Турции. Ведь в этой стране на выборах в самом деле решается вопрос о власти, оппозиционные кандидаты ведут борьбу, пресса освещает происходящие события с разных точек зрения и политика жива.

Еще несколько лет назад казалось, что президент Эрдоган полностью подмял под себя государство. Но сегодня можно с уверенностью сказать, что ему это не удалось. И не потому, что не пытался. Однако для того, чтобы безраздельно контролировать общество и политическую систему, нужен тотальный контроль над спецслужбами и армией. А турецкие военные к исламисту (хоть и умеренному), каковым является Эрдоган, всегда относились с недоверием. И хотя во многом имперские амбиции президента им импонировали, традиция турецкой армии совершенно иная. 

Попытки Эрдогана подчинить себе военных и спецслужбы не были безуспешными. Но на определенном этапе он столкнулся с выбором: или вы получаете полностью лояльных руководителей на всех значимых уровнях, но при этом армия теряет лучшие профессиональные кадры и понемногу утрачивает боеспособность, либо вы сохраняете эффективную армию и спецслужбы, но признаете за ними определенную автономию. Имперские амбиции Эрдогана не позволяли жертвовать боеспособностью армии и качеством её руководства. И в отличие от некоторых других политиков, турецкий лидер не потерял способность рационально мыслить, соизмеряя свои амбиции с реальными возможностями.

Разумеется, до тех пор, пока президент легитимен, военные лояльны. Но они никогда не поддержат государственный переворот, который организован кем-то кроме их самих. А потому ни тотальный запрет оппозиции, ни масштабная фальсификация выборов, которые неминуемо спровоцируют массовое сопротивление, для правящей группы не возможны. Если действия правительства опрокинут ситуацию в хаос, армия, конечно, наведет порядок, но отнюдь не в интересах правительства.

В итоге Эрдоган оказался ограничен в своих возможностях. Подтасовать подсчет бюллетеней в некоторых отдаленных деревнях, разумеется, можно, а вот полностью нарисовать итоги выборов не получится, это слишком опасно. Страна голосует так, как полагает нужным, а избирательные комиссии считают более или менее точно. Административного ресурса явно не хватило для того, чтобы решить исход в пользу действующей власти. Теперь Эрдогану предстоит второй тур, значительная часть его сторонников и ориентирующихся на президента чиновников — деморализованы. Президент всё ещё очень силен, но позиции его пошатнулись, а оппоненты почувствовали шанс на победу.

В Москве, конечно, такие демократические практики искренне не понимают. Как можно было допустить второй тур? Почему оппозиционные кандидаты разгуливают на свободе? Всё это российским чиновникам кажется странным и диким. Ну, что поделаешь, придется учиться демократии у турок.