Нас, экономистов, хлебом не корми, дай потеоретизировать «что будет если». Если закончится еда, выкачают всю нефть или научатся летать в другие галактики… Тема не имеет значения. У любого нового явления есть последствия, которые можно просчитать на имеющихся вводных, и сформировать гипотезы. Причем вводные у всех одни и те же, а считаем все мы по-разному. И в споре всегда будем увлеченно и убежденно доказывать, что наша версия будущего верна, а оппонент не учел… (и тут большущий список всех соринок в глазу автора альтерантивной теории). 

Так произошло и с Мальтусом

Мальтузианская ловушка хоть и получила имя своего создателя, но не стала и никогда не станет аксиомой, ибо не учитывает приспосабливаемость вида. Слишком хорошо мы, двуногие прямоходящие, умеем адаптироваться к любой среде, в которую нас забросит судьба, и изобретать упрощающие нашу жизнь вещи.

Когда я показал в одной из предыдущих статей динамику численности населения Сирии, в комментариях вспомнили о мальтузианской ловушке.

А вот сам график:

Да, на первый взгляд выглядит точно как она, но уверяю вас, Мальтус тут не при чем.

Если упрощенно, мальтузианская ловушка представляет собой гипотетическую ситуацию экономической стагнации, в которой рост населения опережает рост производства продовольствия, что приводит к нищете, голоду и болезням, вызывая впоследствии сокращение популяции. Гипотеза, оторванная от реалий 21 века.

Концепция была впервые предложена Томасом Мальтусом в работе «Опыт закона о народонаселения», изданной в 1798 году. Мальтус утверждал, что население, если ему не препятствовать, будет увеличиваться в геометрической прогрессии, в то время как производство продовольствия будет расти только в арифметической прогрессии. То есть народ растет по экспоненте, а еда — линейно. В итоге неравномерное распределение приведет к тому, что население исчерпает запас доступных средств к существованию.

Цикл мальтузианской ловушки

По Мальтусу процесс идет по бесконечному кругу, проходя одни и те же стадии в каждом цикле:

1. Рост населения. При наличии достаточного количества ресурсов численность населения увеличивается.
2. Дефицит продовольствия. Так как численность потребителей растет быстрее, чем производство продовольствия, возникает нехватка еды.
3. Высокая смертность. Из-за нехватки продовольствия уровень смертности возрастает, сокращая численность населения.
4. Падение динамики роста населения. Уменьшение численности населения снижает спрос на продовольствие.
5. Баланс восстанавливается. Производство продовольствия приходит в норму по мере уменьшения числа потребителей, уравновешивая спрос и предложение.

5 этапов, где без прохождения предыдущего невозможно перейти к следующему — так считал Мальтус в конце 18 века, опираясь на исторический опыт предшествующих столетий.

Представим продовольственное потребление тех времен: технологий производства продуктов питания с длительным сроком годности без снижения их питательной ценности еще нет. Нет даже холодильника, в который можно спрятать в летнюю жару вчерашний суп. Нет консервантов, вакуумных упаковок и глубокой заморозки. Стоит ли удивляться, что в 18-19 веках люди задумывались о конечности продовольствия? Людей слишком много, еды на всех не хватит.

Мы живем не в 18 веке, а в 21

Да, люди все так же едят и спят. Но в нашей реальности с периодичностью в 50-60 лет случаются технологические прорывы, упрощающие обеспечение населения продовольствием. В качестве примера вспомним 70-80-е: если бы колбасу и сосиски в те годы умели хранить по 4-12 месяцев, а мандарины поставлялись круглый год, а не к зимнему празднику, прошли бы у нас 90-е в той форме, в какой мы их пережили? Вопрос без ответа, история не имеет сослагательного наклонения.

Прошло 226 лет с той поры, когда Мальтус публиковал свой «Опыт». Сегодня способы выйти из мальтузианской ловушки назовет каждый студент. А если школьнику дать полчаса на размышления, то и ученик средних классов. Пойдем по порядку:

• Совершенствование сельского хозяйства. Во времена Мальтуса медленный технологический прогресс в сельском хозяйстве препятствовал росту урожайности, но низкая урожайность 18-го века осталась в прошлом. Производство удобрений настолько продвинулось, что даже совершенно пустая, непригодная для земледелия земля при должном уходе даст урожай.
• Нехватка земли, воды или других производственных факторов тоже перестали быть проблемой — если рост производства продовольствия в какой-то конкретной местности невозможен, партнерские связи с более везучими аграриями выправляют ситуацию. Пример — Африка и зерно.
• Транспортное развитие и новые технологии в промышленности решили проблему неравномерного распределения пищевых производств. Готовые продукты можно отвезти куда угодно, были бы деньги.
• Справедливое распределение ресурсов и общее экономическое развитие — как бы не протестовали против глобализации, но проблемы с доступом к продовольствию она снимает. Когда у одних не растет пшеница, а у других не водится рыба, пирог с рыбой они не испекут, пока не обменяются недостающими ингредиентами. Заметьте, самые ярые голоса против звучат из самых сытых стран, где люди не привыкли делиться.

Интересно, что сам Мальтус видел выход в искусственном стимулировании снижения рождаемости. Прогресс все решил за него: в странах, уже прошедших демографический переход, она упала, невзирая на рост производства продовольствия и сохранение неравенства, доказав оторванность гипотезы британского экономиста от реальности.

В общем, хороша была теория, но в 21 веке нужны другие. Давно пора понять, что мы — одна планета, один народ. И благополучие у нас должно быть общее для всех.