Цена нефти может «легко» превысить отметку в $100 за баррель после ужесточения санкций ЕС против российских энергоносителей. Об этом Bloomberg заявил генсек Международного энергетического форума (IEF) Джо Макмонигл. По его оценке, после того как в декабре вступит в силу запрет ЕС на морские поставки российской нефти, экспорт из России сократится на 1-3 млн баррелей в сутки. Глава IEF принимает участие в международной нефтегазовой конференции Adipec в Абу-Даби.

«Это история двух рынков. Физические рынки очень напряженные. Бумажные рынки учитывают плохие экономические новости и плохую рецессию», — отметил Макмонигл. По его мнению, своим решением о значительном сокращении нефтедобычи «ОПЕК просто пытается опередить» эту тенденцию.

В начале октября Россия, Саудовская Аравия и другие члены ОПЕК+ договорились снизить добычу нефти на 2 млн баррелей в сутки, что станет самым резким сокращением добычи с начала пандемии коронавируса в 2020 году. Это решение вызвало резкую критику Запада. Глава Минфина США Джанет Йеллен назвала его «бесполезным и неразумным», отметив, что Вашингтон очень обеспокоен ситуацией в развивающихся странах, которые страдают от высоких цен на энергию. Позднее Белый дом обвинил Саудовскую Аравию в том, что она вынудила другие страны ОПЕК+ одобрить сокращение добычи.

В ответ на критику глава Минэнерго ОАЭ Сухейль аль-Мазруи заявил, что ОПЕК+ при необходимости сможет оперативно сбалансировать спрос и предложение на нефтяном рынке. «Мы находимся всего лишь на расстоянии телефонного звонка», — отметил он.

По мнению главы Международного энергетического агентства (МЭА) Фатиха Бирола, мир в 2022 году оказался в центре «первого по-настоящему глобального» энергетического кризиса. Для того чтобы удовлетворить мировой спрос, рынку по-прежнему нужна российская нефть, подчеркнул он. Решение ОПЕК+ о сокращении добычи Бирол назвал рискованным и неудачным в ситуации, когда несколько стран находятся на грани рецессии.

Следующее заседание ОПЕК+ пройдет в Вене 4 декабря, за день до вступления в силу антироссийских санкций ЕС. На конференции Apipec министры энергетики и руководители ведущих нефтяных компаний собрались, чтобы обсудить инвестиции в добычу, цены на энергоносители и экономический рост на фоне российской «военной спецоперации»* на Украине, писал Reuters.

Источник — Форбс

Комментирует Анатолий Несмиян

Энергоносители — это такой товар, цены на который крайне трудно прогнозируются. И прямое соотношение объема предложения и объема спроса далеко не всегда оборачивается понятной и предсказуемой ценой. Нет смысла, наверное, говорить, что под ценой понимаются контракты, заключаемые на несколько месяцев вперед — это вообще специфика биржевых торгов.

Поэтому важна даже не сама цена, а тенденция. В «моменте», возможно, цена достигнет и 100 долларов, а возможно, и выше. Вопрос в том, будет ли это текущий всплеск, станет ли это новым средним уровнем или новой стартовой площадкой для нового повышения или понижения цены. Как раз это предположить очень непросто.

В любом случае только в этом 21 веке несколько раз крупные производители нефти уходили с рынка — это был Ирак, это был Иран (он, в общем, и сейчас под санкциями), рухнула из-за деградации нефтяная отрасль Венесуэлы, кратно упали поставки на рынок ливийской нефти из-за известных событий. И каждый раз речь шла об объемах в миллион или несколько миллионов баррелей нефти. И как-то рынок не рухнул, не умер, да и цены, в общем-то, не сказать, что стали неподъемными.

А причина вполне понятна: энергетический рынок довольно сбалансирован. Более того: он активно развивается. Одни энергоресурсы постепенно выбывают, другие появляются и наращивают свою долю в энергобалансе. Появляются новые технологии, увеличиваются коэффициенты использования, вводятся и совершенствуются энергосберегающие технологии. При этом всегда существуют запасы по мощностям на других энергоносителях, что позволяет балансировать рынок энергии в случае проблем в одним или даже двумя энергоносителями. Кстати, именно эти запасы и резервы во многом помогли Европе заместить даже не 50 млрд выпавшего российского газа, а все 100.

Поэтому не думаю, что эмбарго на российскую нефть (а на газ оно фактическим образом уже введено) как-то сильно отразится на мировой ситуации. Отдельные компании или даже страны в силу разных факторов могут пострадать. Но в целом «отряд не заметит потери бойца».

***

Газпром сократил добычу газа за 10 месяцев текущего года почти на 20 процентов, экспорт упал более чем на 40 процентов. 

Падение экспорта, конечно, связано с почти полной утратой европейского рынка, и по итогам года он будет точно в пределах 50 процентов объемов прошлого года (это при том, что первые два месяца январь и февраль объемы экспорта в Европу были еще как-то, но сопоставимыми с прошлогодними). Какие будут результаты следующего года, сказать трудно, но Европа жестко стоит на показателях не более 50 млрд кубометров в год, что составляет треть от «обычного» экспорта прошлых лет. Так что падение экспорта наверняка продолжится.

Нужно понимать, что любое производство (и чем оно примитивнее в плане степени передела, тем выше этот показатель) имеет неснижаемые постоянные расходы, которые и определяют минимальный порог производства, при котором оно остается не-убыточным. С экспортом та же ситуация — экспортная компания имеет постоянные расходы, выраженные в валюте, что точно так же накладывает  свой минимум объемов на экспортные поставки. Если экспорт падает ниже, возникают убытки, выраженные в валюте.

«…Дела в колхозе шли плохо. То есть не так чтобы очень плохо, можно было бы даже сказать — хорошо, но с каждым годом все хуже и хуже…»©

***

Лондонская биржа ICE опубликовала данные за октябрь и отметила, что цена газа в Европе по итогам октября 2022 года снизилась более чем на треть в сравнении с сентябрем и составила около $1 246 за 1 тыс. куб. м.

Причина известна — заполненность хранилищ и существенное снижение промышленного производства. Пока эти причины остаются, цена на газ вряд ли будет расти драматическим образом.

Вообще, этот раунд газовой войны Евросоюз, безусловно, оставил за собой. Он продемонстрировал способность действовать в экстремальных условиях и сумел заполнить хранилища сверх запланированных объемов, да еще и с опрежением графика.

Во-вторых, Европа довольно четко отслеживает баланс цен и потребление. Директивного управления нет, но высокие цены позволяют «придерживать» потребление домохозяйств. При этом население получает существенные компенсационные выплаты, речь идет о выделении в масштабах Евросоюза в годовом выражении сумм в несколько сот миллиардов евро — очень существенно.

И ко всему прочему, помимо текущих задач, Европа усиливает инвестиции в возобновляемые источники — то есть, работает на перспективу и активно ищет выход на третьих поставщиков.

В совокупности можно сказать, что европейцы уже вошли в мобилизационный режим и начали в нем неплохо осваиваться. Предполагается, что подобный режим сохранится как минимум на ближайшие два-три года, но общий тренд очевиден: Европа пришла к полному консенсусу по поводу отказа от российских энергоносителей. Никакие текущие затраты не выглядят чрезмерными по сравнению с угрозой стратегической безопасности, которую несет с собой шантаж Кремля.

Скорее всего, эту войну Кремль однозначно проиграет, и итогом ее станет полная утрата европейского рынка при том, что в никакой другой с такими комфортными условиями попасть не удастся. Два оставшихся рынка — китайский и американский либо просто недостижимы (как рынок США), либо условия таковы, что говорить о доходах крайне проблематично.

И это уже необратимая ситуация, так как вряд ли Европа будет менять стратегию даже в случае изменений в самой России. Урок слишком тяжелый, чтобы рисковать его повторять снова.