На прошлой неделе прошло совершенно незамеченным довольно знаковое событие: правительство внесло в Государственную Думу проект федерального закона с традиционно скромным названием: «О внесении изменений в главы 25.4 и 26 2-й части Налогового кодекса Российской Федерации». За этим рутинным документом скрывается, однако, очередное нарушение российской властью многочисленных обязательств о неповышении налогов. Причём, похоже, в этот раз в решении правительства нашли своё воплощение как мечты налоговика М.Мишустина о повышении каких только возможно сборов, так и отношение госплановца А.Белоусова к частным российским компаниям. В итоге под удар снова попали неэнергетические компании добывающего сектора и тяжёлой промышленности – те самые металлурги и химики, которые уже были объектом внимания бывшего помощника президента в августе 2018 года.

На этот раз экспроприировать «излишние» доходы государство решило через повышение рентного коэффициента НДПИ в отношении данных отраслей с 1 до 3,5 – иначе говоря, посредством повышения одного из основных выплачиваемых компаниями налога в 3,5 раза. Если оценивать изменения с точки зрения Минфина, они не выглядят эпохальными – речь идёт о получении дополнительно 56 млрд. рублей в следующем году и сопоставимых сумм в 2022-2025 годах – но для компаний-плательщиков эта сумма эквивалентна 4-6% EBITDA при том, что по данным ФНС налоговая нагрузка этих отраслей в среднем чуть выше общероссийской средней: 11,4% от оборота против 11,2%. Однако проблема даже не столько в том, что российские бизнесмены сопротивляются повышению издержек, сколько в том эффекте, который данная мера будет иметь для смежных отраслей. В отличие от нефтегазовой отрасли, где экспорт составляет от 35 (по газу) до 50% (по нефти) всего добываемого в России сырья, экспорт железной руды и концентратов не превышает 10%, а в среднем в металлургической отрасли доля сырья достигает 70% себестоимости готовой продукции. Можно добавить также, что рентабельность металлургических предприятий куда меньше, чем нефте— и газодобычи, а потребность в технологической модернизации отрасли сегодня крайне высока. Наконец, нельзя не видеть также, что предприятия металлургической и химической промышленности в последние годы становятся любимой «дойной коровой» для властей «по линии» неналоговых сборов: с одной стороны, они переплачивают за электроэнергию, тем самым позволяя дешево покупать её предприятиями ЖКХ, наживающимися на перепродаже её населению (с 2012 года объём перекрёстного субсидирования вырос вдвое, до 400 млрд. рублей в год); с другой стороны, они выступают самым выгодным клиентом для РЖД, которые с огоньком перевозят себе в убыток миллионы тонн угля (в текущем году величина этого убытка – 54 млрд. рублей – сопоставима с суммой, которую Минфин хочет получить с металлургов), зато выставляют промышленникам самый высокий тариф.

Сомнения в разумности повышения НДПИ на металлургическое и химическое сырье вызывают у меня два обстоятельства. Первое – довольно общее, сводящееся к тому, что властям когда-то следовало бы начать если не выполнять свои обещания в области налоговой политики, то задумываться о том, какие последствия принесут их фискальные инициативы (совершенно очевидно, что сокращение инвестиций окажется кратно большим, чем объём собранных налогов). Второе – более конкретное, касающееся момента повышения налогов: с одной стороны, пока никто не представляет себе трендов в мировой экономике в ближайшие годы (вторая волна коронавируса может надолго отсрочить восстановление в тяжёлой промышленности по всему миру); с другой, цены на металлы могут скорректироваться вниз, и тогда придётся либо отменять принятое решение, либо наблюдать за спадом в отрасли (некоторые эксперты сегодня напоминают, что в 2018 году власти удержались от повышения НДПИ на уголь почти накануне падения цен на него, из-за чего российская угольная отрасль пока удерживается на плаву).

Я прекрасно понимаю, что Россия сегодня устроена так, что мало какое решение, принятое наверху, будет пересмотрено под влиянием экспертного мнения или даже отраслевого лобби. Власть давно перестала слышать граждан и предпринимателей в погоне за абстрактными показателями объёмов финансовых резервов и низкого уровня государственного долга. 56 млрд. рублей, которые Минфин намеревается забрать у промышленников – это $720 млн., или менее половины суммы, что Россия недавно решила одолжить (а скорее – подарить) Белоруссии по случаю «триумфальной победы» тамошнего президента на «выборах». А.Силуанов в связи с этим упоённо рассказывал, насколько нам выгоден этот высоколиквидный кредит – но он ничего не говорил о том, кто и как заплатит за такую щедрость. Судя по всему, половина будет закрыта допдоходами от металлургов. Кто раскошелится на другую половину, мы скоро узнаем. Однако кто бы в данном случае ни попал «под раздачу», новые налоги не будут менее преступными: ведь в погоне за наполнением бюджета в условиях кризиса правительство продолжит убивать базовые ненефтегазовые отрасли российской экономики.

Автор — д.э.н, директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев