Министры финансов стран Евросоюза договорились о том, каким образом будет выстраиваться архитектура финансового рынка единой Европы. Принято решение, что будет создан единый Европейский совет по системным рискам и три новых общеевропейских надзорных ведомства. Эксперты считают, что более эффективной система контроля за европейским финансовым рынком от этого не станет.

Как сообщает The Guardian, странам Евросоюза удалось прийти к компромиссу по вопросу о том, как необходимо регулировать финансовый рынок в будущем. Будет создан Европейский совет по системным рискам.

Он будет базироваться во Франкфурте-на-Майне и подчиняться Европейскому центральному банку. Также во Франкфурте расположится специальное ведомство, под контроль которого будет поставлена деятельность страховщиков. Другими финансово-регулятивными центрами Европы станут Лондон и Париж. В Париже будет работать общеевропейское надзорное ведомство по рынку ценных бумаг, а в Лондоне — собираться регуляторы банковской отрасли Старого Света.

Вопрос о создании международных и, в частности, общеевропейских органов регулирования финансового рынка обсуждается не первый год, но особенную актуальность получил в году уходящем. До самого последнего времени против планов Еврокомиссии создать новые, единые для Европы органы надзора за рынком выступала Великобритания, опасавшаяся, что такой финансовый регулятор получит слишком много власти.

Однако в четверг министр финансов Великобритании Алистэр Дарлинг выразил удовлетворение решением европейских министров. Министр экономики, промышленности и занятости Франции Кристин Лагард также назвала соглашения компромиссными и устраивающими все стороны переговоров. В частности, национальные правительства довольны принятым решением, что общеевропейские регуляторы рынка не будут заниматься надзором за повседневной деятельностью отдельных финансово-кредитных учреждений. Перед едиными регуляторами Европы поставят более обширную задачу: координировать действия органов контроля в отдельных странах и создать в результате единый свод правил для всех европейских финансовых учреждений.

При таком положении вещей за определением кризисной ситуации в своих странах единоличную ответственность по-прежнему будут нести национальные правительства. В обычное время решения европейских регуляторов будут преобладать над решениями ведомств отдельных стран, которые, в свою очередь, в случае несогласия смогут обратиться с иском в Европейский суд. Кроме того, оспаривать решения общеевропейских регуляторов смогут национальные правительства. А если ситуация в экономике той или иной страны будет признана кризисной, они смогут воспользоваться специальной апелляционной процедурой. Действие оспоренного решения в этом случае приостановят, и вопрос рассмотрят на очередном саммите Евросоюза.

Тем не менее эффективность работы финансовых евронадстроек вызывает у специалистов большие сомнения. «Выстроить работу такой системы будет крайне сложно, — уверен начальник управления информационной и аналитической поддержки Бинбанка Михаил Гонопольский. — И сейчас Европейский ЦБ принимает решения слишком долго, зачастую запаздывая с ними. А при новой системе решения будут приниматься еще менее оперативно». «В действиях финансовых властей стран Евросоюза прослеживается стремление к большей интеграции, однако не хватает решительности, что и видно на примере принятого решения о новой системе регулирования финансового рынка», — считает аналитик банка «Траст» Павел Пикулев.

По мнению экспертов, начать эффективно работать единые европейские надзорные органы смогут в лучшем случае через несколько лет.

Европейский ЦБ снова не тронул ставку

Европейский центральный банк не стал снижать ставку рефинансирования, оставив ее на прежнем уровне — 1% годовых, что является минимальным значением в истории ЕЦБ.

Этим глава ЕЦБ Жан-Клод Трише дал понять, что экономика Европы будет расти в 2010 году, а потому регулятор не будет торопиться с ужесточением де нежно-кредитной политики. Напротив, руководство банка обещало позаботиться, чтобы экстренные меры по поддержке финансовый стабильности «постепенно сворачивались, а предоставленная ликвидность поглощалась рынком».

Решение ЕЦБ лишь подтвердило ожидания рынка, а потому серьезного ажиотажа не вызвало. В уходящем году Европейский ЦБ снижал ставку трижды, каждый раз обновляя рекорд. Эти решения были вызваны необходимостью стимулирования европейской экономики, находящейся в рецессии.

Впервые глава ЕЦБ Жан-Клод Трише заявил о снижении в середине января. Тогда уровень ставки рефинансирования составил 2%, упав на 0,5% после многократного снижения в 2008 году. В марте она была снижена еще на 0,5 процентных пункта, а последнее снижение пришлось на май, когда ставка рефинансирования достигла нынешнего уровня.

Повышать процентную ставку банк пока не собирается, так как это может привести к еще более сильному укреплению евро по отношению к доллару. «Если ЕЦБ сделает сейчас что-то, что хоть немного предполагает близкое повышение ставки, курс евро начнет расти, устанавливая новые рекорды», — убежден старший экономист ING Group Карстен Бржески.

Выгодно ли России экономическое единоначалие В Европе?

Владимир Жарихин, замдиректора Института стран СНГ

Сложный вопрос, потому как что-то мы, безусловно, найдем, но что-то, конечно, и потеряем. С одной стороны, легче будет взаимодействовать с Евросоюзом как с единым целым там, где речь идет о компетенции Евросоюза как единого целого. Потому что возьмите хотя бы Энергетическую хартию: так как заправлять уже будут не по принципу консенсуса, а по-другому, все-таки голос в едином европейском руководстве больших западноевропейских держав будет весомее. И нам вроде бы это выгоднее.

Однако, с другой стороны, перенос туда многих полномочий в некотором смысле подсекает устоявшиеся отношения по линии «держава — держава» (Россия — Италия, Россия — Германия, Россия — Франция…). В этом смысле нам будет несколько тяжелее.

Мало того, так как единоначалие вроде бы объявлено, но очевид- но, что реализовываться будет очень долго и нудно (с отступлениями и прочим), возникнет некий переходный процесс, в котором и Евросоюз как единое целое, причем единое целое под командой западноевропейских держав, еще не сформируется, но уже будут ограничиваться возможности взаимодействия с отдельными державами. Поэтому в ближайшее время наши отношения с Европой, скорее всего, усложнятся.

Владислав Иноземцев, научный руководитель Центра исследований постиндустриального общества, доктор экономических наук

Если вести речь о единоначалии, особенно экономическом, то я бы не сказал, что оно только появилось. Дело заключается в том, что сейчас Евросоюз получил определенную политическую фигуру, которая воплощает в себе или олицетворяет большее его единство.

Но экономическое единоначалие в Европе было давно. Если, допустим, говорить о системе стандартов, если говорить о системе антимонопольного законодательства, то там уже давно действовали единым фронтом, а решения давно уже принимались в Брюсселе, а не в национальных столицах. При этом Россия всегда общалась с европейцами скорее по отдельным конкретным проектам (по газовым, нефтяным, энергетическим). Но очень редко пыталась подойти к ситуации комплексно. Если бы Россия действовала таким образом, то давно бы уже поняла, что Европа минимум полтора десятка лет является жестко централизованной экономической структурой. А поскольку у нас есть какие-то собственные пожелания и интересы, то я думаю, что мы не сильно почувствуем разницу. Ведь на сегодняшний день наша политика строится не на общении с Европой, не на получении потенциальных выгод от взаимодействия с едиными европейскими институтами, а скорее на попытке немножко расколоть, немножко столкнуть европейцев друг с другом и извлечь какие-то текущие выгоды по отдельным проектам. Полагаю, что все эти газовые вопросы и так далее никоим образом не касаются тех изменений, которые сейчас произошли.

Олег Замулин, профессор Российской экономической школы

В принципе это должно быть выгодно только потому, что разговаривать придется с меньшим количеством людей, с меньшим количеством стран, то есть договариваться нужно будет с Европой в целом. Наверное, уменьшение количества чиновников — это всегда плюс. Однако, конечно, принятие общего решения может даться непросто, если в Евросоюзе будут внутренние противоречия. Правда, здесь мне

кажется, что результат во многом будет зависеть от конкретного вопроса. То есть где-то европейское единоначалие окажется препятствием (где-то нам было бы удобнее взаимодействовать с какой-то одной страной в отдельности), а где-то в другом месте это будет, наоборот, преимуществом.

Александр Разуваев, начальник аналитического отдела ИК «Галлион Капитал»

Не столь уж выгодно, потому что все-таки это наш основной внешнеторговый партнер и все-таки мы стараемся играть на противоречиях разных стран, прежде всего в вопросе экспорта энергоносителей. То есть если в Европе будет какая-то единая позиция, это будет, пожалуй, не так хорошо для нас.

С другой стороны, и ничего особенно трагичного я в этом тоже не вижу. Думаю, мы сумеем друг под друга подстроиться.

Статья опубликована в издании «Газета», №229 от 4 декабря 2009