Долгая дорога вниз. Как Россия стала «экономикой разочарования». Прогноз В.Иноземцева на 2016 год
Год назад я дебютировал в Slon Magazine с колонкой о том, как, вероятнее всего, рухнет российский политический режим. Прошедший год подтвердил многое из сказанного. Власти не реализовали никаких программ борьбы с кризисом, лишь усиливали его тактически ошибочными политическими решениями. Население продемонстрировало полную неспособность в организации каких-либо протестных действий.
За счет девальвации (инструмента снижения жизненного уровня граждан) правительство продлило горизонт использования «корпорации “Россия”» в собственных корыстных целях. Масштабы такого использования, судя по всему, не снижаются: подтверждением тому служат как официальные (в отношении, к примеру, правительства Коми), так и неофициальные (в отношении Генпрокуратуры) расследования злоупотреблений чиновников. Курс на обострение политической риторики и демонтаж правового государства, который начал офор-мляться сразу после возвращения Владимира Путина в Кремль, приобрел сис-темные черты и выглядит сегодня неизменяемым.
Быстрые проводы
2015 год стал очень важным для российской экономики и для российской политической элиты – может быть, даже более важным, чем сейчас кажется. Именно в этом году власть стала целенаправленно разрушать экономику в погоне за ложными политическими целями и за благорасположением своих собственных друзей.
С одной стороны, мы увидели возобновление «борьбы с терроризмом» – старой сказки, которая привела Путина к власти после взрывов домов в Москве в 1999 году и которая теперь трансформировалась в идею противостояния террористам вдалеке от российских границ. Мы увидели продолжение практики «маленьких победоносных войн», пусть и не в Крыму, так в Сирии. А также растущую экономическую безответственность при принятии политических решений – от закрытия туристических направлений и санкций против Турции до приостановления действия договора о свободной торговле между Россией и Украиной.
С другой стороны, несмотря на явное ухудшение экономической конъюнктуры, власти продолжили «доить» экономику в пользу ассоциированных с ними компаний и граждан. Это прекрасно заметно и на примере роста военных расходов, поддерживающих на плаву корпорации вроде «Ростеха», и в случае с «передачей на откуп» дорожных платежей детям старинного спарринг-партнера Владимира Путина по дзюдо, и в многочисленных историях о чиновничьей коррупции, которые президенту начали рассказывать не только представители «пятой колонны» из ФБК, но и его верные соратники по ОНФ.
Экономика все главнее
Сегодня, накануне проводов 2015 года, можно назвать два его важнейших результата.
Во-первых, уходящий год доказал, что российское руководство не способно изменить свой политический курс, сколь бы безумным он ни был. Практика санкций, разрывов экономических связей, бросания необоснованных и оскорбительных обвинений бывшим партнерам – все то, что началось в 2014 году, продолжилось и многократно усилилось в 2015-м. Попытка сблизиться с США и европейскими странами на почве совместного противостояния терроризму в Сирии вряд ли окажется успешной, так как позиции сторон слишком различны. Минские соглашения так и не выполнены, и в новом году отношения с Западом на почве Украины, скорее всего, обострятся вновь. Иначе говоря, перспектив примирения не просматривается.
Во-вторых, с уходом в историю 2015 года оказывается, что российская экономика практически не растет уже восемь лет: суммарный рост в 2008–2015 годах составит не более 2,0% (если принять весьма оптимистичный результат текущего года – 3,7% спада), что означает около 0,2% в годовом исчислении. Мы пережили восемь лет стагнации – столько же, сколько до этого времени продолжался феноменальный подъем 2000–2007 годов, в течение которого ВВП рос на 6,9% ежегодно. Это означает, что система не просто столкнулась с двумя кризисами (2008–2009-х и 2014–? годов), но и достигла некоего потолка, выше которого она не может прыгнуть. На мой взгляд, это означает только одно: из текущего кризиса… она не выйдет.
Именно это выглядит самым существенным вызовом, с которым сталкивается сегодня Россия. Экономика обретает ныне гораздо большую значимость, чем политика, но власть категорически не желает обращать на нее внимания, хотя все больше и больше обстоятельств исключительной важности требуют это сделать.
Найди пять отличий
Российская экономика на новом этапе развития отличается от той, которую мы наблюдали ранее, как минимум по пяти направлениям.
- Мы вступаем в третий год, который ознаменуется снижением среднегодовых цен на нефть – при этом оказывается, что возвращение их к уровням 2005–2006 годов, которое мы видели в 2015-м, производит в стране резкую депрессию, в то время как прежде такие котировки обеспечивали 5–6%-ный рост. Это снижение выпускает дух из российской экономики, без особого следа «пережевавшей» в 2000–2013 годах почти $3 трлн нефтяных сверхдоходов, и ее упадок будет продолжаться.
- Мы сталкиваемся с устойчивым снижением реальных доходов населения и прибылей корпоративного сектора. Первые в уходящем году сократились на 11% (а если посмотреть на долларовый эквивалент средних зарплат, то вернулись на уровень 2005 года), вторые (не считая сырьевого сектора) балансируют около нуля. Целый ряд отраслей переживает спад на 20% и более, и тренд только усилится в новом году, по мере того как граждане и бизнес будут привыкать экономить.
- Россия быстро деглобализируется, отгораживаясь извне и изнутри от мировой экономики. Международный товарооборот по итогам 2016 года может сократиться более чем вдвое по сравнению с 2014-м. Не стоит забывать, что быстрый рост 2000–2008 годов был обусловлен в том числе и притоком почти $390 млрд иностранных кредитов, которые второй год мы будем только отдавать – и это означает потерю ежегодно нескольких процентов ВВП.
- Бюрократическое регулирование и политическая непредсказуемость убивают инициативы бизнеса. Впервые в истории крупные корпорации заявляют об уходе из России (об этом уже заявили Opel, Adobe, GM, Stockmann и ряд других) или о закрытии значительной части производственных мощностей. Ситуация в отечественном финансовом секторе близка к катастрофе (достаточно посмотреть на тот же ВЭБ, не говоря о коммерческих банках). Отток капитала в ближайшие годы не прекратится.
- Наконец, нельзя забывать и о первой реальной девальвации на протяжении правления Владимира Путина. Среднегодовой курс рубля к доллару с 2000 по 2013 год отклонялся от среднего за период значения не более чем на 6%, сейчас же он вдвое ниже усредненного показателя путинских лет. В прошлый раз, в 1999 году, такой скачок дал 10%-ный рост экономики, сейчас этот «электрошок» не шевелит ее «бренное тело». Между тем негативные последствия девальвации – и в первую очередь сокращение потребления – скажутся как раз начиная с 2016 года и далее.
Развиваться никогда не поздно
Какой можно сделать вывод из происходящего? Судя по всему, путиномика достигла своего предела. Это не означает, что политическая система находится в кризисе. Напротив, она становится все более вороватой, все более безответственной и все менее склонной к любым компромиссам. Доверие к этой самовлюбленной и кажущейся самой себе всемогущей власти находится на исторических максимумах – и оно выступает гарантией того, что никакой коррекции курса ждать не следует. Я бы отметил даже более важный факт: в 2008 году Россия практически достигла большинства экономических показателей позднесоветского периода, о чем в Кремле говорили с нескрываемым удовлетворением. Но, как оказалось, их-то мы перерасти и не можем.
«Советский» менеджмент не может сделать лучше, чем было в советские времена. Иначе говоря, стоит задуматься, не имеет ли место в постсоветской истории «большой путинский цикл»: экономический подъем на протяжении восьми лет в 2000–2008 годах, экономическая стагнация в 2008–2015 годах и экономический спад в 2016–2023 годах, как раз до логического завершения правления? И если это так, то впереди нас ждет не быстрый выход из экономического спада 2014–2016 годов, а медленное угасание, тянущееся годами.
Замечу, такой путь совершенно не оригинален. Он продемонстрирован, например, в любимой Кремлем Венесуэле, где всякие следы экономического развития закончились в 2005–2007 годах, но которой потребовалось более десяти лет для того, чтобы начать разочаровываться (даже не разочароваться) в чавистском курсе. Я предвижу нечто подобное и в России: несмотря на снижающийся уровень жизни населения, у элиты существует масса инструментов для того, чтобы поддерживать политическую стабильность и продолжать на протяжении многих лет вынимать деньги из страны. Между тем вектор становится все более явным – «корпорация “Россия”» приносит и будет приносить убытки; резервный фонд исчерпается до лета 2017 года, после чего желаемая элитами доходность выйдет в отрицательную зону.
Если принять такую гипотезу, то начинающийся 2016 год выглядит самым важным (тогда как 2015-й был лишь «очень важным») для судеб российской политической системы. Сейчас некоторые аналитики и бесчисленные чиновники рассуждают о том, достигнет ли спад 1% или ограничится меньшим значением.
На мой взгляд, главный вопрос состоит в том, окажется ли он в 2016 году бóльшим, чем в 2015-м, или нет. Учитывая снижение цен на нефть в пределах 25% к средним уровням уходящего года в году грядущем; падение реальных доходов граждан еще на 7–8%; активный вывод капитала и сокращение инвестиций; неминуемое дальнейшее снижение рубля, я не вижу оснований к предположениям о приостановке спада.
Мне возразят в том ключе, что некоторые фундаментальные основания российской экономики сильны, что фондовый рынок и рубль «перепроданы», и все это может помочь нам обрести равновесие. Однако я скажу: ничто в мире сейчас не влияет на экономику так, как ожидания потребителей и инвесторов. Какой бы ни была Россия в 1990-е и начале 2000-х годов, она была экономикой надежды. И русские, и иностранцы хотя и боялись, но инвестировали в нее. Мы могли не гордиться своей страной, но верили в ее будущее. И это создавало условия для подъема. В 2010-е все обстоит иначе. Сейчас Россия – это экономика разочарования. И свои, и чужие выводят деньги, надеясь спасти что только возможно. Народ гордится страной, но при этом бежит из нее в количестве, десятикратно превышающем эмиграцию медведевских лет. Все это и задает траекторию неизбывного спада.
Еще раз повторю: то, что ждет нас в будущем, – не катастрофа. Неудачи российских модернизаций происходят от того, что со страной в последние десятилетия не случилось ничего настолько плохого, насколько можно было бы ожидать. Возможно, это ждет нас в начале 2020-х, и, оттолкнувшись ото дна, сбросив советский бред и простившись с нынешней «элитой», мы начнем по-настоящему развиваться. Сделать это, я уверен, никогда не поздно.
Ну а пока – с Новым годом!
Автор — Владислав Иноземцев, доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества
супер.честно и смело.но делать -то что.будем ждать 2020г.хочется пораньше проститься с нынешней правящей групперовкой.
Поздно. Россия это Монголия . Была империя а стала страной третьего мира. Но возможно я ошибаюсь и в Монголии живут лучше.
Буду краток,
дерьмо снова потекло на плиту,
прямо как в фильме с Харатьяном.