Короткие новости, мониторинг санкций, анонсы материалов сайта и канала "Кризистан" – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!

Кудрин: Россия за всю историю с 92-го года в этом году имеет самую низкую долю в мировой экономике

Алексей Кудрин озвучил проблемы российской экономикиАлексей Кудрин стал героем вчерашнего дня, предложив подумать о переносе президентских выборов на более ранний срок. Реакция была различной: одни увидели в этом новый ХПП, другие обвинили бывшего вице-премьера в чрезмерных амбициях. Дескать, на путинское место сесть хочет. На фоне всего этого информационного шума у Алексея Кудрина взяла интервью радиостанция «Эхо Москвы». Приводим текст полностью.

― Алексей Леонидович, вы сейчас говорили только что на дискуссии на форуме о необходимости реформ, о том, что нужны и экономические реформы и политические и увязали это неким образом с внеочередными президентскими выборами. Можно вас еще раз спросить более подробно, что имелось в виду и какая связь между одним, другим, и почему необходимы именно внеочередные выборы?

― Добрый день, во-первых! Если сегодня поставить некий список и ранжировать проблемы, то главная проблема нашего экономического роста сегодня – это отсутствие или слабые структурные реформы. Проблемы диспропорций накапливаются в экономике, а их разрешение возможно только через структурные реформы.

Что имеется в виду – самая глубокая проблема российская структурная – демографическая. У нас очень быстро растет количество пенсионеров, уменьшается количество работающих граждан. У нас растут баснословно расходы бюджета на пенсионную систему. Мы в связи с этим уменьшаем финансирование инфраструктурных проектов.

Вторая структурная проблема, например: качество транспортной системы страны. Она просто сегодня не соответствует никаким вызовам новой экономики. И так далее. И если их откладывать, то тогда мы будем жить в условиях низких темпов роста – 1,5-2 процента. Но это отставать от всего мира.

Кстати, я могу вам впервые сказать – может это не слушалось еще, не говорилось нигде, и на дискуссии: Россия за всю историю с 92-го года в этом году имеет самую низкую долю в мировой экономике. Мы упали на самый низкий уровень.

― Это какую долю то есть?

― Сейчас это около 2,7%

― А было сколько?

― Мы выходили на 3,4 когда-то. Где-то больше 3 было у нас.

― Это в этом году?

― Нет, прошу прощения. В этом году у нас более 3%, а ближайшие 2-3 года мы перейдем к уровню примерно 2,7%. Это через 2-3 года будет самый низкий…

― Это падение, которое неизбежно.

― Да. Это уже неизбежно, потому что мы средние темпы роста будем иметь не больше 1,5% за ближайшие годы.

― И что это значит для страны?

― Это означает, Россия стала еще меньше. Россия может через лет 5-7 перейти в круг экономик второго уровня. То есть когда-то мы были 6-й экономикой мира по величине, а когда-то, может быть, мы станем 20-й экономикой, а может, выйдем за количество первых 20-ти лет через 20, если не будем иметь темпы экономического роста выше 4-5% ежегодно. Вот пример.

И эти структурные реформы, они могут улучшить позиции России в мире и благосостояние граждан, потому что имеется в виду, что рост дает нам всем повышение жизненного уровня, или мы станем второсортной державой. Вот почему я сказал, что решение структурных проблем экономики нельзя откладывать, поскольку я сделал предположение, что любые такие решения – не только вопрос правильности мнения экспертов, групп каких-то ученых, написанной хорошей программы – экономика то вопрос политической воли. И переходить к серьезным мерам нужно имея мандат доверия, окно возможностей. Сегодня этого окна возможностей нет, мы все ожидаем выборы парламентские, потом президентские.

― А почему окна возможностей нет?

― Ну потому что перед выборами серьезные реформы, как правило, не проводятся, постоянно всегда есть во время таких реформ: кто-то теряет, а кто-то приобретает. Обычно реформы проводятся так, чтобы уже через 2-3 года все почувствовали, что это было правильно, что в среднем, несмотря на то, что на первом шаге кто-то потерял, потом все мы выигрываем.

― То есть надо все равно как-то понравиться.

Все структурные реформы, они ведут к серьезному улучшению качества всей экономики, динамики, зарплат, лучшего доход в бюджет, лучшего финансирования образования. В конечном счете, все структурные реформы ведут к улучшению жизни людей.

― Но не через два года, как правило.

― Ну да, через два года это сложновато. Вот почему их делают в начале, после избрания. Все президенты все структурные реформы начинают в первые же месяцы. Не каждый президент в разных странах во время своей предвыборной кампании озвучивает все свои будущие структурные реформы. Он потом что-то доделывает и дообъясняется. Как правило, он объявляет о самых понятных или популистских реформах, которые больше дадут какой то своей группе электората. Но в этом смысле я привел пример с Назарбаевым. Назарбаев на полгода ускорил свои выборы и объявил программу структурных реформ. Она известная, я ее читал.

― Да, но Назарбаев у власти уже огромное количество лет, и Назарбаев же практически, получается, как-то реинкарнировал в другого человека, который понял, что дальше нужно делать какие-то реформы.

― Я здесь не услышал ничего особенного, что влияло бы или изменяло наш подход.

― Нет, ну просто почему один президент, который сейчас не делает реформы, например или делает их недостаточно, или откладывает их на какое-то отдаленное будущее, или опасается чего-то – почему вдруг он же самый должен с нового срока этим заняться?

― Я хочу сказать, что любой лидер, в том числе и у нас в стране, это люди, которые имеют достаточно информации. Все – и я, и другие люди – приносят все эти оценки: структурный дисбаланс, к чему это приведет, что нужно делать в ответ – все это известно более-менее. Была в 11-м году написана программа структурных реформ «Стратегия 2020». Она была отложена в долгий ящик. За нее всех поблагодарили и она никак не применяется.

― И больше мы о ней не слышали вообще.

― Я должен сказать, что кто-то берет оттуда наработки. Я уже сказал, примерно на 25% те наработки, которые там были, они сегодня используются министерствами и ведомствами. Там ведь говорилось о тех же самых обычных проблемах, которые в сфере здравоохранения, образования. И частично все это берется. По моей оценке процентов на 25%. Это тоже что-то дает, но очень мало, это не решает проблем в целом в обществе. И я не исключаю, что Путин, как человек, который очень прагматичный, в какой-то момент развернется, найдет эту политическую точку опоры и будет их проводить.

― Президентские выборы у нас в 18-го году, правильно?

― Да.

― А сейчас 15-й.

― Сейчас еще 15-й.

― То есть вы считаете, что, например, в 15-м или 16-м, как можно скорее нужно проводить эти досрочные выборы президента?

― Я считаю, что это одна из идей. Всегда нужно взвешивать. Сейчас Россия находится в сложном геополитическом положении. Всегда нужно взвесить все вещи. С точки зрения экономических проблем, это было бы неплохо.

― А с точки зрения политической ситуации, это было бы, наверное, для многих действующих структур опасно.

― Я не думаю. Мы живем в своей стране, у нас свой цикл, мы сами им управляем. Я имею в виду как в целом общество, представительные органы власти, президент. Здесь нужно выждать, выбрать, не быть всегда в плену только формальных вещей, которые, безусловно, должны соответствовать Конституции, всем этим вопросам. Но всегда нужно быть более гибким, мобильным, ориентированным в будущее.

― Можно в завершение еще раз попросить повторить по пунктам самые главные вещи, с точки зрения глубинных процессов и реального состояния экономики и политики, которые необходимо сейчас совершить? Раз-два-три…

― Я сказал, что все наши главные проблемы связаны со структурными проблемами. Их решение не укладывается в трехлетний период, как это сейчас правительство планирует свою деятельность, поэтому нужны более серьезные шаги, о которых я сказал.

С точки зрения второго важнейшего вопроса, о котором я сегодня говорил, это понять, какую модель мы строим, как мы будем взаимодействовать с Западом, принимаем ли мы те международные институты, которые определяют экономические стандарты, социальные во многом смысле стандарты, образовательные и прочие, которые мы раньше исповедовали, соглашались. Шли к вступлению организацию экономического сотрудничества и развития мировую, в ВТО, в МВФ, на рынках капитала. Мы упрощали и увеличивали свою прозрачность, и свое законодательство адаптировали к мировым стандартам. Нужно понять, мы идем дальше этим путем или нет. Потому что сегодня возникла большая неопределенность на этом пути. Это очень серьезно связано и с тем, что я говорил по первому вопросу со структурными реформами.

Безусловно Россия будет идти на Восток тоже, увеличивать объем своей торговли – это нужно. Но, тем не менее, нужно по вопросу институтов объясняться. Я предложил сегодня упростить визовой режим для иностранцев. Поскольку есть только очень узкая сфера, где проблемы могут быть с безопасностью, там нужно всегда быть бдительными, а в целом для международного обмена научного, технологического бизнеса нам нужно существенно упрощать нашу среду. Я еще также сказал, что у нас сегодня иногда есть какие-то источники власти, генерирующие поправки в законодательства, особенно контрольного, силового характера, которые идут в разрез с некоторыми заявлениями президента, правительства. Я не говорю, что все эти решения идут вне их, но получается, есть сначала одни идеи, потом перевешивают почему-то в текущей жизни другие, которые так же согласовываются правительством, президентом, и получается некоторый дисбаланс действий.

― Спасибо вам большое!

― Спасибо!

Интервьюировала О.Бычкова

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *