В канун дня Святого Валентина Роскомнадзор запустил систему «Окулус», которая выявляет нарушения законодательства в изображениях и видеоматериалах. Раньше цензоры этим занимались вручную, но теперь их дополнит электронная машина.

Ситуация с  «Окулусом» наглядно опровергает опасения тех, кто считает, будто роботы и цифровые технологии оставят людей без работы. Сотрудников РКН никто увольнять не собирается, цензорам ничего не грозит. Напротив, масштабы их деятельности расширяются невероятно. Ведь до недавнего времени, когда работа делалась вручную, операторы обрабатывали 106 изображений и 101 видео в день. А теперь машина будет анализировать более 200 тыс. изображений в сутки. Естественно, у аппарата Роскомнадзора теперь работы только прибавится. Сотням тысяч граждан России, уличенным в распространении неправильного контента, надо будет выносить предупреждения, заводить против них административные дела и портить жизнь разными другими способами. Скорее всего, если и когда система заработает в полном масштабе, придется нанимать новых сотрудников, чтобы справиться с потоком цифровых доносов, которые будет генерировать «Окулус».

Правда, возникает вопрос, что случится с обычными доносчиками, продолжающими проявлять бдительность и строчить свои заявления по старинке с помощью технологии раннего модерна (чернилами на бумаге) или на худой конец с помощью электронной почты. Конечно, реальную конкуренцию «Окулусу» в плане количественных показателей они составить не могут, но мне кажется, что для чиновников более высокого ранга работа с такими доносами может стать своего рода эмоциональной отдушиной, примерно такой же какой является в эпоху гипермаркетов и интерет-торговли посещение традиционной сельской лавочки, где можно поговорить с продавцом и самому потрогать руками товар. Так что доносчики-традиционалисты со своими ремесленными технологиями всё же сохранят собственную нишу своеобразного «эксклюзива». В любом случае, пренебрегать их усилиями было бы негуманно. Ведь для многих из них возможность писать доносы и делать разные другие гадости ближним составляет смысл жизни. И было бы жестоко лишить их такой возможности только потому, что цифровая система делает это быстрее и лучше.

Возникает и значительное число правовых вопросов, точно такого же рода, как в случае с другими цифровыми технологиями, применяемыми по отношению к живым людям. Если диагноз поставленный нейросетью, оказывается ошибочным, то кого отдавать под суд и наказывать? Этот вопрос настолько озадачил специалистов по медицинской этике и законодательству, что в большинстве стран решили просто запретить использовать подобного рода диагнозы без проверки реальным, живым врачом. А что делать с доносами, которые генерирует машина, и с множеством административных дел, которые будут возбуждаться на основании этих сигналов? К кому потом предъявят претензии пострадавшие? Как будут принимать решение суды? Об этом пока ещё никто не подумал. И скорее всего, думать не собирается. В конце концов, если человек становится жертвой системы, не всё ли равно, идет ли речь о системе электронной или политической? Ведь первая является не более, чем проекцией второй…