Государственная Дума РФ отклонила законопроект о моратории на изъятие единственного жилья за долги. Чиновники и экономисты, конечно, признают наличие проблемы:  сумма долгов российских граждан перед банками превысила 25 триллионов рублей. За 2022 год она выросла почти на полтора триллиона. Более половины заемщиков влезает в новые долги, чтобы расплатиться по старым. Таким образом возникает своего рода спираль закредитованности. Но объяснение происходящего сводится к постоянно повторяемым жалобам на финансовую безграмотность населения, на то, что люди у нас живут не по средствам, покупают лишнее, поддаваясь рекламе. В общем, как всегда, «народ плохой».

К несчастью, такие же точно явления можно наблюдать и в странах, где капиталистическая рыночная экономика вроде бы существует в течение куда большего времени и работает, казалось бы, куда эффективнее. Кризис частного долга в США был одной из причин Великой Рецессии 2008-10 годов, да и сейчас ситуация улучшилась лишь относительно. И сколько бы ни вводить курсов финансовой грамотности, начиная хоть бы и с детского сада, ничего не меняется. Люди берут деньги взаймы не потому, что не знают азов экономической теории, а потому что им просто не хватает средств.

Ещё в начале 2000-х годов американский историк Роберт Бреннер в книге «Экономика глобальной турбулентности» очень наглядно показал связь между демонтажом социального государства и ростом закредитованности населения США (аналогичным образом развивались события и в других странах Запада). Для того, чтобы в ухудшающихся условиях поддерживать существующий уровень и образ жизни, необходимо как-то покрывать растущую разницу между доходами и расходами. Естественно, закрывать этот разрыв приходится с помощью кредитов. Причем это нужно не только должникам и банкам, но и системе в целом. Если бы все граждане вдруг стали финансово грамотными, начали жить по средствам и отказываться от «лишних покупок», то потребительский рынок погрузился бы в глубочайшую депрессию, последствия которой были бы многократно худшими, чем все неприятности, связанные с ростом закредитованности граждан. По сути дела, «безответственные» должники, беря на себя груз невыполнимых обязательств, не только подкармливают алчных банкиров, но и субсидируют экономику в целом. Беда лишь в том, что никто потом не готов их вознаградить и поддержать, когда ноша становится неподъемной.

Специфическая особенность сегодняшней России состоит в том, что привлекая на военную службу мужчин из депрессивных регионов, власти изменили там финансовую ситуацию. Наличных денег у домохозяйств стало больше, причем даже гибель бойцов в зоне СВО оборачивается стимулирующим экономическим эффектом для региона (если, конечно, компенсации поступают вовремя). Но значительная часть средств, полученных таким образом, идет на оплату уже накопившихся долгов и для поддержания всё той же кредитной спирали. Причем текущие доходы от «нормальной» хозяйственной деятельности не растут, а порой даже снижаются. В итоге суммарная задолженность не сокращается, а в лучшем случае воспроизводится на прежнем уровне. Или растет, поскольку появляется возможность реализовать отложенный спрос. 

Коммерческие банки и микрокредитные организации оказались в числе тех, кто только выиграл от СВО. И ответ на вопрос о том, почему на фоне санкций потребление сокращается гораздо медленнее, чем прогнозировали, надо искать в том числе и в росте частного долга. 

К несчастью, проблемы, объективно создаваемые системой, решаются за счет отдельных людей, не имеющих никакого влияния на политику и экономику. А когда становится совсем плохо, отвечать будет всё тот же маленький человек.