Руководство России решило денонсировать Конвенцию Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию. В ближайшее время Государственная Дума примет соответствующий закон. А в социальных сетях уже рассуждают о том, что коррупция становится для нашей державы одной из скреп, на которых всё держится. И если рассуждать подобным образом, то придется признать, что это будет один из немногих случаев, когда слово не разойдется с делом. Если казнокрадство, блат и взяточничество легализовать, то моральная обстановка в правящих кругах решительно оздоровится. Никто не будет врать, прятаться и скрывать своё достояние. Люди станут открытыми, честными и незакомплексованными. 

Однако на самом деле Кремль, готовя денонсацию данного соглашения, занят совершенно иным. Дело не в коррупции. Технически в российском законодательстве остаются антикоррупционные статьи, которые ни отменять, ни выполнять никто не собирается. Задача, решаемая властью, состоит не в том, чтобы легализовать коррупцию, а в том, чтобы систематическим образом удалить из отечественного законодательства все статьи и обязательства, как-то связанные с международным правом и с общими правовыми нормами, утвердившимися в Европе (включая и саму Россию) за последние 150-200 лет. Как мы теперь узнали, нашу конституцию писали «наши враги». И вывод, который будет отсюда сделан, состоит вовсе не в том, чтобы переписать, исправить или дополнить конституцию. Подрывной, с точки зрения идеологии нынешних отечественных начальников является не какая-то отдельная статья Основного закона, а сам факт существования Конституции или конституционного права. Идею отказа от права как такового уже начали обсуждать и обосновывать открыто, достаточно вспомнить высказывания таких уважаемых людей, как Дмитрий Медведев или Олег Морозов. 

Разумеется подобный подход начинает вызывать тревогу уже в рядах самой власти. Даже сенатор Клишас что-то пробормотал испуганное, насчет того, что какие-то законы ведь всё-таки нужны. Как минимум в противном случае он, как правовед, рискует остаться без работы. Но главное, если права больше нет, а есть освященный государственным интересом произвол сильного, то неизвестно ещё в чьих руках окажется очередная кувалда. Я бы, кстати, не поручился в таком случае и за безопасность Евгения Пригожина. Ведь с подобным инструментом обращаться умеют не только сотрудники ЧВК «Вагнера». Там, где нет права, нет и монополии на насилие. Эту монополию последовательно уничтожают сейчас сами же ведущие лица государства. Но в конечном счете, речь идет о том, что исчезает и само государство. На место пусть даже очень плохой власти приходит неминуемая «война всех против всех», уничтожающая в первую очередь своих же инициаторов.

Честно говоря, если эти господа друг с другом сотворят что-то нехорошее, большинству жителей страны будет не особо жалко. Беда лишь в том, что при отсутствии права насилие редко удается локализовать в одном политическом или социальном звене, оно имеет свойство распространяться подобно стихии. Занятно, что те самые люди, которые некоторое время назад хвалились, буд=то благодаря их усилиям удалось преодолеть наследие «лихих девяностых», сейчас пытаются навязать стране нечто в том же духе, но гораздо худшее. Ведь из кошмара 1990-х Россию вывело не мудрое правление Путина и даже не действительно мудрые экономические решения недолговечного правительства Евгения Примакова. Решающую роль сыграли рост цен на нефть, благоприятная мировая экономическая конъюнктура и наличие всё ещё не до конца разворованных ресурсов, оставшихся от СССР. Эти ресурсы к началу 2000-х годов даже научились более или менее рационально использовать. Но, увы, на данный момент всё обстоит куда хуже. И внешние, и внутренние условия изменились. По сути, власть предлагает нам вернуть ужасы девяностых без тех ограниченных, но всё же реальных возможностей, которые тогда имелись.