Эти ребята (я имею в виду кремлевских) необучаемые. Совсем и вообще. Ваша модель рухнула. Сырьевая сверхдержава оказалась карточным домиком, который мало того, что обрушился, но высосал из страны триллионы и триллионы. Теперь, на этих обломках, у вас появляется шанс расчистить стройплощадку и запустить новый проект.

Что делает Путин? Правильно, пытается построить то же самое, что только что рухнуло. Ту же самую сырьевую зависимость, только теперь от Китая. И нам говорят о том, что это гениальный стратег? Если вы разбиваете голову, пытаясь пробить ею бетонную стену, зачем искать новую стену, чтобы пытаться проломить теперь уже ее, но той же самой разбитой головой? Может, логичнее поискать дверь?

Но нет, логика — это не про наших. Будем разбегаться дальше, бить сильнее, и теперь-то точно проломим.

Интерес Китая понятен: российский газ позволяет Китаю диверсифицировать поставки по морю, так как морской путь несет в себе риски перекрытия проливов и блокаду Китая. Российские газопроводы — это резерв на случай перекрытия поставок по морю. Проблема российского газа в том, что он поставляется с почти безлюдного севера, где у Китая мало промышленности. Поэтому пока не перекрыто море — основной поток газа будет идти на побережье. И только если возникнут проблемы — только тогда будет востребован российский газ.

Никаких 150 млрд кубометров, как в Европу, Путин никогда в Китай не продаст. Причем затраты на инфраструктуру будут кратно выше затрат на Северные и Турецкий потоки — хотя бы потому, что они опирались на уже созданную еще со времен СССР систему, а вот в Китай нужно строить всё с полного нуля. То есть, тратим гораздо больше, качаем существенно меньше, а с ценой у Китая не забалуешь — это вам не Европа. Но деваться некуда: раз мы продолжаем ту же самую обанкротившуюся модель, каждая новая итерация будет хуже и дороже. Думаю, что если мы дотянем до краха отношений с Китаем (как и с Европой), то третья версия будет поворот на Юг — в Африку. И опять будут тянуть трубу, в которую пипеткой станут впрыскивать пару миллиардов кубометров в год. Труба станет еще длиннее, объемы газа — еще меньше. Но пока Кремль преисполнен радужных надежд на Китай.

Причина происходящего известна: у нас не рыночная экономика, а феодальная. В феодальной экономике правящая социальная группа получает рентный доход, и проблема в том, что в рамках существующего режима власти и управления правящая знать не может сменить рентный ресурс без полного собственного разрушения. Смена рентной поляны означает крах как режима, так и конкретно этой знати.

Ничего удивительного: правящая группировка в России — «кочующий бандит». Она никогда не собиралась управлять страной. Она мотивирована только на грабеж территории, но не на ее развитие. Собственно, она даже не понимает, как это — в развитие. Поэтому никакой смены модели не предвидится. Будем высасывать страну, пока сосется. По прежней схеме: доход — в карман, убытки — на бюджет. То есть — на будущие поколения.

Никакого иного объяснения происходящему нет. Поэтому Путин и ведет переговоры о новых трубах. Те, старые, списали и забыли. Впрочем, друзья и подельники уже заработали на их строительстве, так что конкретно у них все в шоколаде. Теперь будут строить и пилить на новых трубах и новых маршрутах.

Итог всей этой деятельности известен: после Путина в стране останутся, с одной стороны, руины городов и промышленности, в которые не вкладывалось ничего, и из которых изымалось последнее, с другой — бессмысленные мегалиты типа стадиона «Фишт», заброшенных олимпийских деревень и гигантских трубопроводных систем в никуда. Ничего другого на территории не останется. А по ней будут бродить быстро дичающие аборигены со средним сроком жизни лет в сорок, так как медицина у нас тоже будет там же, где и вся остальная страна — в 14-15 веке.

Это и есть цена, которую страна уплатит за правление шпаны. А, чуть не забыл — враждебное окружение, ненавидящее нас просто за то, что это мы. И, кстати, во многом обосновано, так как к тому времени не останется никого вокруг нас, кому бы мы не выбили дверь с окнами, не попытались поджечь, избить или ограбить. Поэтому нас ко всему прочему обнесут забором и поставят вышки.

Был в свое время такой голливудский фильм: «Побег из Нью-Йорка». Он так хорошо зашел публике, что потом выпустили его продолжение с тем же сюжетом «Побег из Лос-Анжелеса». Суть проста: в стране (понятно, США) всех преступников согнали в резервацию, обнесли забором и заботились только о том, чтобы они не вырвались. А что там внутри, никого не интересовало. Поэтому в конце нас превратят в такую же резервацию и забудут как страшный сон. И будут на стену водить экскурсии, посмотреть издалека, как жить не надо.

В рамках той модели, которая единственно доступна путинскому режиму, такой сюжет выглядит хотя и сюрреалистично, но, пожалуй, единственно достоверным. Бандиты в итоге превратят всю страну в одну большую зону — просто потому, что не представляют, как можно жить иначе.

О зависимости Германии от русского газа

​Любопытный график зависимости Германии от советского/российского газа в объемах и процентах от общего потребления.

Любопытно здесь вот что: дойдя к началу перестройки до 50% зависимости, немцы ситуацию зафиксировали и последующий тренд на снижение доли российского газа обусловлено, скорее, чуть более быстрым вводом мощностей на других энергоносителях. Заметно, кстати, что снижение шло волнообразно — это как раз показатель нормальной и здоровой политики, когда принимаются решения, затем корректируются — система колеблется вокруг явной равновесной позиции, что и есть признак работающих механизмов развития и устойчивости системы в балансе.

А вот в 2007 году немцы стали предпринимать довольно значительные усилия и стали более ускоренно снижать долю российского газа (для такой гигантской отрасли, как энергетика даже доли процента — это серьезно, а снижение сразу на 5-6 процентов — это вообще сильно). По всей видимости, было принято решение чисто политического характера начать отвязываться от России, переходя на диверсифицированные поставки по трубе и в виде СПГ (именно в середине нулевых, напомню, СПГ «выстрелил» вместе с американским сланцевым газом, и новый баланс поставок стал лишь вопросом времени). Обеспокоенность за утрату доминирующего положения на рынке породило Мюнхенскую речь Путина и проект «завалим Европу газом». Но немцы были достаточно непреклонны и начали упорно, хотя и без фанатизма, снижать российскую долю.

А вот с 14 года ситуация кардинально поменялась и строго наоборот — теперь российский газ начал буквально заливать немецкую экономику.

Думаю, здесь два основных фактора — начала работать коррупция, во что Кремль вкладывал не скупясь, покупая германских (немецких и австрийских) политиков оптом и в розницу. Им теперь разгребать этот дурно пахнущий отстойник еще долго.

Второй фактор — «зеленые». Именно в середине десятых они окончательно перешли к экологическому терроризму на системном политическом уровне, и как раз тогда начали ускоренно закрываться «грязные» мощности вне зависимости от реального положения дел.

Энергетику Германии начало угрожающе перекашивать в сторону буквально потери устойчивости, и российский газ оказался необходим, чтобы закрывать «зеленый» террор, удерживая ситуацию на относительно безопасном уровне. Последующее (последнее на графике) снижение доли российского газа — это уже чисто политическая реакция, когда германские власти (тогда Меркель) были вынуждены учитывать возрастающую агрессивность Кремля и ускоренное повышение чисто политической зависимости от него. Газ стал оружием и начал конвертироваться в постановку условий и политический шантаж.

Сейчас, понятно, по итогам последних лет кривая пойдет стремительным домкратом вниз. Но это уже вообще чистая политика, экономика здесь мимо.

***

Власти Германии национализировали, а если называть вещи своими именами, то конфисковали компанию Rosneft Deutschland, на которую приходится 12% нефтеперерабатывающих мощностей в стране.

Компания владеет тремя НПЗ, которые контролируют 12% нефтепереработки в Германии, является основным поставщиков топлива для Берлина, обеспечивает 90% бензина и дизеля, а также керосин для столичного аэропорта.

До этого в Германии была так же конфискована газовая структура Газпрома.

Страна обеспечивает свою безопасность, ничего удивительного. Кстати, по слухам, эти две структуры были мощнейшим источником коррупции в германской политике, так что если это так, то многие германские политики разного уровня лишились приятного дополнения к скромным зарплатам госслужащих. Будет любопытно, если немецкие спецслужбы найдут в сейфах компаний списки получателей этих конвертов и колбасных корзинок от Игоря Ивановича.

«Роснефть» назвала экспроприацией передачу своих активов под контроль Федерального сетевого агентства Германии и не исключила обращения в суд. Ранее власти ФРГ объявили о передаче в доверительное управление регулятора Rosneft Deutschland — одного из крупнейших нефтепереработчиков в стране.

Когда речь идет о безопасности страны и граждан, нормы мирного времени перестают работать. Когда Германия явно и не скрываясь посылает свое оружие для ведения боевых действий с российской армией, то она является стороной идущей войны. Логично, что решения, которые принимаются, соответствуют нормам и правилам военного времени.

Кремль может жонглировать определениями, но посадить в тюрьму немцев, как российских граждан, он не в состоянии. А потому в Германии называют вещи своими именами и, соответственно, поступают так, как следует из определения происходящего.

О внезапной помощи Китая

Китай, сократив за год потребление СПГ почти в полтора раза, оказывает Европе буквально неоценимую помощь, высвобождая значительные объемы сжиженного газа, которые в силу высоких цен сейчас идут именно в Европу.

Конечно, со стороны Китая речь не идет о благотворительности. Китайцы, войдя в энергетический кризис первыми из трех ключевых рынков, сделали правильные выводы: кризис стал возможен ввиду рассинхронизации вывода «грязных» мощностей и ввода мощностей «чистых» или «относительно чистых».

Поэтому китайцы, чья экономика во многом остается директивной, ускоренно запускают остановленные угольные электростанции. А чтобы не получить кризис перепроизводства энергии (что ничуть не лучше ее дефицита), в Китае и сокращается импорт СПГ.

Кроме того, Китай в свете возможного обострения отношений с Тайванем, вынужден всерьез рассматривать перспективы морской блокады, а СПГ — это в первую очередь поставки морем. В итоге звезды сошлись, и на данном этапе потребление СПГ резко снижено.

Это создает для европейцев весьма благоприятные условия восполнить возможный дефицит газа зимой. Правда, не все так радужно: чтобы обеспечить бесперебойное движение СПГ в Европу, цена на него должна быть достаточно высокой. Но тут выбор очевиден: либо дорогой газ, но в наличии, либо недорогой — но в дефиците.

Что характерно: Европа даже не рассматривает вариант поставок газа из России. Это вопрос уже решенный.