Почему в России совершенно невозможно заменять высших чиновников, даже откровенно проваливающих дело? Самый высокий уровень, на котором регулярно, а часто и избыточно, происходят ротации, это губернаторы. Но надо помнить, что большинство губернаторов в нынешней системе это именно исполнители. Регионы лишены контроля над своими ресурсами, все финансовые потоки Москва втягивает как огромный пылесос, а затем — от барских щедрот выдает дотации или субсидии. По сути, главная задача любого губернатора — иметь приличное лобби в столице, чтобы выпрашивать там деньги. Если у него нет хороших связей, а денег он выпрашивает мало, то ему предъявляют плохие результаты его работы и снимают с должности. Есть, конечно, исключения в виде нескольких регионов, обладающих финансовой независимостью, но именно там сменить начальника щелчком пальцев как раз и не получается.

Что же касается федеральной власти, а особенно — силового блока, то тут мы наблюдаем поразительную стабильность. Казалось бы, после того как за полгода т. н. спецоперация не привела к обещанной победе, надо бы менять кого-то из военного начальства. Но радикальных изменений на самом верху не видно. Дмитрия Рогозина, развалившего космическую отрасль, не могли снять годами, хотя его деятельность уже стала перманентным скандалом.

Политологи периодически ссылаются на то, что у власти «слишком короткая скамья запасных», иными словами, нет кадрового резерва, да и лояльных людей не хватает. Хотя с последним, казалось бы, проблем нет. Все чиновники только и делают, что соревнуются в демонстрации лояльности и к Путину и к своим непосредственным начальникам. Политическая лояльность в России, конечно, дело своеобразное: она прекращается в тот момент, когда руководитель теряет своё влияние. Таких, чтобы за шефом шли «и в горе и в радости» у нас не бывает. Но пока первое лицо и остальные приближенные лица — на своем месте, вроде бы проблем больших нет. По крайней мере, до сих пор не было.

Итак, проблема не в отсутствии кадров и не в недостатке лояльности. Проблема в самой системе управления, когда вокруг каждого крупного начальника складывается целый клубок неформальных связей и коррупционных обязательств. Поскольку эти связи и обязательства не только неформальные, но в значительной мере и нелегальные, то их ни оформить, ни передоверить при передаче дел новому шефу невозможно. Вынимая любое крупное лицо из системы, вы рискуете не только обрушить налаженную инфраструктуру теневых финансовых потоков, подорвать систему взаимных гарантий и нигде не зафиксированных договоренностей, но и спровоцировать передел сфер влияния вроде того, как это происходит в американских фильмах про мафию. Разумеется, взрывать и расстреливать друг друга из автоматов чиновники не будут. А вот сажать в тюрьмы с помощью «своих» силовиков — запросто. Тем более, что посадить можно любого. И на совершенно законных основаниях.

И дело тут не только в коррупции как таковой. Точнее, не в том, что понимается под коррупцией обыденным сознанием, сводящим всё дело к взяткам, кражам и откатам. Проблема в том, что все административно-политические связи в российских верхах являются коррупционными по своей природе. Может быть договариваются о чем-то совершенно легальном, но договариваются всё равно неформально, как будто собираются не мост или завод строить, а банк грабить. Хотя, ясное дело, без грабежа дело всё равно не обойдется.

До тех пор, пока власть живет по законам мафии, у неё есть только два варианта: поддерживать стабильность любой ценой, игнорируя эффективность и «интересы дела», или пуститься во все тяжкие, спровоцировав аппаратную войну при любой попытке радикально перераспределить и заменить некомпетентные кадры.