История в Хабаровске с новой остротой поставила вопрос о лояльности силовых структур в случае осенних массовых протестов, которые Кремль считает высоко вероятными. Подтвердилась теоретически хорошо известная до этого вещь: как только число протестующих достигает критической массы, то полиция просто уходит с их дороги. Более того, становится крайне рискованным отдавать полиции приказ задержать/разогнать протестующих. Отказ его выполнять может положить начало цепной реакции неповиновения. 

Кремль давно уже использует практику переброски подразделений ОМОНа и Росгвардии в мятежные регионы, испытывая небезосновательные сомнения в лояльности местной полиции. Так же поступили и в этот раз.

Но как быть, если условных Хабаровсков, или, того хуже для власти, Екатеринбургов окажется сразу несколько? Сил для подавления одновременно нескольких городских мятежей у Кремля попросту нет. И перспектива протестной экспансии воспринимается там с плохо скрываемым страхом. 

В конечном счете, было принято решение быстро повысить боеспособность полиции путем дисциплинарного и репрессивного воздействия. Предполагается, что аресты ряда офицеров по обвинению в коррупции и злоупотреблении служебным положением и перспектива быстрой карьерной возгонки для пришедших им на смену станет главным инструментом для приведения полиции «в чувство» и превращении ее в надежный щит и разящую дубинку режима. 

Похоже, опыт селективных репрессий в отношении регионального чиновничества ничему не научил. Там тоже предполагалось, что его эффективность вырастет после угрозы лайт-версии 1937-го года. В действительности все обернулось прямо противоположным образом – драматическим кризисом управляемости на региональном уровне.

Автор — доктор исторических наук Валерий Соловей

Путин держит паузу, а события ускоряются

Валерий Соловей об ускорении политической динамики, генетических исследованиях по продлению жизни и о том, воспользуется ли их результатами элита, Платошкине, а также о протестах и митингах в Москве и Хабаровске.