Почему правительство РФ в проекте бюджета до 2022 года выдает желаемое за действительное. Очередной выпуск программы Максима Бланта «Деньги на Свободе».

19 сентября состоялось заседание правительства, на котором был одобрен проект бюджета на ближайшие три года. После внесения незначительных поправок – а на это отведено 10 дней – проект бюджета будет внесен в Государственную думу.

Представлял главный финансовый документ страны глава правительства Дмитрий Медведев.

Официальный прогноз Минэкономразвития, на основании которого верстался бюджет на трехлетку, – документ важный, поскольку именно он дает Минфину ориентиры, от которых можно отталкиваться в своих расчетах. И от того, как формируется этот документ, зависит, насколько адекватные цифры будут в бюджете. Так что некоторые пояснения не помешают.

Когда глава правительства говорит, что при формировании бюджета кабинет опирается на консервативные вещи, тут есть изрядная доля лукавства. Вся эта «опора» заключается в применении правила, которое появилось в бюджете 2017 года. Заключается оно в том, что все нефтяные доходы, которые получает бюджет при цене на нефть выше 40 долларов за баррель в ценах 2017 года (то есть с поправкой на инфляцию), автоматически идут в Фонд национального благосостояния. И эти деньги могут быть использованы в случае, если среднегодовая цена нефти опустится ниже все тех же 40 долларов в ценах 2017 года.

В остальном же Минфин берет за основу цифры целевого прогноза, который Минэкономразвития пишет, исходя из того, что все грандиозные планы и замыслы властей осуществляются без сучка и задоринки именно в том виде, в котором они изложены на бумаге. При этом прогноз должен сохранять хоть какую-то степень адекватности. Поэтому цифры на следующий год еще как-то приближены к реальности. А вот по мере углубления в светлое высокотехнологичное будущее чиновники все больше начинают подгонять цифры под национальные цели из очередных майских указов Путина.

Так вот, на 2020 год министерство понизило прогноз роста российской экономики с 2%, которые были в апрельском документе, до 1,7%. Зато с 2021 года нас ждет ускорение до «темпов выше среднемировых» за счет опережающего роста инвестиций в основной капитал и не совсем понятно откуда взявшегося резкого роста конкурентоспособности российской экономики. Ведомство Максима Орешкина непосредственно отвечает за темпы роста российской экономики и их соответствие заявленным национальным целям. Отсюда и «рывок» после 2021 года.

Что характерно, Банк России при выработке своей денежно-кредитной политики предпочитает ориентироваться на собственные прогнозы, которые содержатся в основных направлениях единой денежно-кредитной политики на ближайшие три года. Там базовый сценарий предусматривает гораздо более скромные темпы роста в 2021–22 годах. Разница составляет порядка 0,5% ВВП.

Наконец, еще одно важное обстоятельство, которое имеет непосредственное отношение к прогнозам. На прошлой неделе Организация экономического сотрудничества и развития резко ухудшила прогнозы развития на этот и следующий год как всей мировой экономики, так и отдельных стран. Согласно обновленному прогнозу ОЭСР, рост мировой экономики в этом году будет минимальным со времен кризиса 2008–2009 годов. Оценка понижена на 0,3 процентного пункта до 2,9% по сравнению с майским прогнозом. В 2020 году мировой ВВП вырастет лишь на 3%. По России прогнозы понижены на 0,5 процентного пункта на этот и следующий год. Так что зря, наверное, Дмитрий Анатольевич просил министра экономики подробнее остановиться не на пессимистичном, а на целевом сценарии.

Но вернемся к бюджету. По версии Министерства финансов, проект должен стимулировать российскую экономику.

Официальное сообщение Минфина РФ:

«За 2019–2020 годы расходы суммарно увеличиваются на 1,2% ВВП – это самый масштабный стимул для экономики с 2009 года, имеющий устойчивый структурный характер, так как соблюдается бюджетное правило (бюджет балансируется при цене нефти 40$/барр). Сопоставимое увеличение расходов последний раз наблюдалось только в 2008–2009 годах, когда на реализацию антикризисных мер был потрачен значительный объем накопленных резервов».

Если ограничить рассмотрение проекта главного финансового документа страны этим пассажем, можно было бы порадоваться за дальновидность финансового ведомства. Мировая экономика замедляется, и к стимулирующим мерам прибегают власти по всему миру. Однако спешить с выводами не стоит.

Итак, «масштабное стимулирование» российской экономики в проекте бюджета на ближайшие три года прекрасно уживается с бюджетным профицитом, который в 2020 году достигнет максимума и составит 0,8% ВВП, а к 2022 году снизится до 0,2% ВВП.

Проще говоря, изымать из экономики в виде налогов и многочисленных не налоговых платежей, число которых с каждым годом растет, государство будет гораздо больше, чем ему необходимо и на покрытие своих расходов, и на «стимулирующие меры». Так что правительство вовсе не намерено потратить накопленные резервы или хотя бы их часть на то, чтобы подстегнуть российскую экономику и выйти на более вменяемые темпы роста ВВП, чем те, которые наблюдались в течение последнего «потерянного десятилетия». Речь не более чем о наращивании масштабов перераспределения денег, которых у государства все больше, а у граждан и частного бизнеса все меньше.

Фонд национального благосостояния только за этот год вырос почти вдвое и приблизился к 8% ВВП. На конец этого года там, по оценке Минфина, будет 8,2 триллиона рублей. В течение ближайших трех лет он увеличится еще почти в два раза, и на конец 2022 года размеры Фонда достигнут 16,2 триллиона. Характерно, что накопление резервов темпами, которые не наблюдались даже в «тучные нулевые» годы, сопровождается вовсе не бурным ростом экономики и опережающими темпами роста реальных располагаемых доходов населения, а стагнацией и пятилеткой падения доходов.

Еще одна любопытная деталь. Ликвидная часть средств ФНБ размещается в валютных инструментах – высоконадежных государственных облигациях развитых стран. Доходность по ним из-за политики «нулевых ставок» и программ выкупа активов в лучшем случае нулевая, а то и вовсе отрицательная. При этом проект бюджета предусматривает рост российского госдолга в ближайшие 3 года с нынешних 17,1 до 21,1 триллиона рублей. И занимает Минфин не под ноль процентов, а под 7–8 годовых. Соответственно вырастут и расходы на его обслуживание. Уже в этом году обслуживание госдолга обошлось стране более чем в 850 миллиардов рублей – примерно в 0,8% ВВП.

Ну хорошо, правительство продолжает упорно копить резервы, даже занимает под отнюдь не нулевые проценты. И хотя верстают бюджет исходя из оптимистичных целевых прогнозов, активно готовятся к кризису, причем особенно этого не скрывают.

Параллельно Минфин говорит о стимулирующем бюджете, ссылаясь на резкий рост расходов. Однако самое существенное увеличение расходов в процентном выражении в 2020 году наблюдается по статье «Здравоохранение» – там расходы вырастут в полтора раза. Ничего удивительного после разноса, который Путин устроил в конце августа на закрытом совещании с представителями экономического блока. Можно было бы порадоваться, учитывая, в каком состоянии сегодня находится российская медицина. Однако радость может оказаться преждевременной.

Вот и объяснение. Никто не собирается ничего кардинально менять в российском здравоохранении. Важно же деньги потратить и потом отчитаться. А для этого лучше всего провести шумную широкомасштабную кампанию по тотальной диспансеризации населения. Поставить всем диагнозы. А вот лечить пока никто не обещает. Может, когда-нибудь потом, когда в мире все немного подуспокоится.

Источник — Радио Свобода