Короткие новости, мониторинг санкций, анонсы материалов сайта и канала "Кризистан" – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!

Россия на фоне глобального кризиса: расписание на послезавтра

Четыре источника глобального экономического кризиса

Четыре источника глобального экономического кризиса

Помимо ожиданий есть и вполне реальные предпосылки глобального экономического кризиса. Назовем четыре ключевые.

Снижение доверия в глобальной финансовой системе.

Этот процесс связан уже не только с антироссийской политикой США, но и с попытками Вашингтона использовать свое доминирование в глобальной финансовой системе для достижения политических целей. Санкционная политика не решающий фактор в снижении доверия к глобальной финансовой (условно «долларовой») системе, поскольку как раз демонстрирует высокий уровень ее управляемости со стороны США.

Риск возникновения платежных анклавов, из которых доллар вытеснен, пока игнорируется. Ход дедолларизации зависит не только от политических решений на уровне государств о переходе на бездолларовые взаиморасчеты (в национальных валютах или в ином эквиваленте), в результате чего возникают региональные анклавы со специфическими платежными механизмами. Важнее формирование «секторальных» анклавов — отраслевых или товарных бездолларовых пространств. Но секторальная дедолларизация гораздо более сложна, в том числе для последующего операционного обеспечения.

Реальный риск перерастания таких анклавов в нечто более значимое возникнет только тогда, когда от замены доллара в платежных операциях ключевые игроки мировой экономики перейдут к замене доллара в качестве доминирующего инвестиционного инструмента. Но пока главным источником снижения доверия к доллару является нарастание долговой нагрузки на мировую экономику, при которой дальнейшее сохранение «пирамидальной» структуры глобального финансового сектора возможно только при условии сохранения сверхвысоких темпов экономического роста. Судя по формирующимся в глобальной финансовой сфере ожиданиям, это получается все хуже и хуже. Вопрос в том, как долго такая «пирамида» может существовать без форс-мажорных мер со стороны США.

Дональд Трамп и стоящие за ним группы могут и не быть настолько заинтересованы в сохранении доминирования доллара в мировой торговле, как глобалистски ориентированные элиты США. Понимая неизбежность скачковой регионализации глобальной финансовой системы, США могут пойти на сценарий управляемого форс-мажора с целью «запереть» активы внешних инвесторов в американской экономике (пришедшие туда, например, после крупного обвала на финансовом рынке одной из крупнейших экономик мира — Китая, Германии или Японии) и без объявления полномасштабного дефолта. Это вполне осуществимо в рамках воссоздания Северо-Американской зоны свободной торговли на новых условиях с новой расчетной единицей, которая поначалу будет выступать в качестве виртуально-клиринговой валюты (североамериканский аналог европейского ЭКЮ), а затем и полноценного средства обращения и накопления. В таком сценарии инициатором дедолларизации выступят сами США.

Перегрев американской экономики.

Эти опасения уже начинают становиться экспертным мейнстримом. Хотя Трампу и удается сократить непроизводительное расходование инвестиций, а также их проедание через социальные программы и подкормку социально-иждивенческих слоев американского общества, признаки появления саморазвивающихся драйверов в развитии американской экономики сейчас слишком слабы, чтобы говорить о преодолении тенденций экономического ослабления США, в особенности реального сектора экономики. Его восстановление будет идти через инвестиционную накачку военно-промышленного комплекса, что может дать только краткосрочные результаты.

Характер политических решений администрации Трампа, в частности в области контроля над вооружениями, обнаруживает его стремление создать пространство для инвестиционной накачки максимального широкого спектра военных программ, даже таких нетипичных для США, как ракеты средней и меньшей дальности. Трамп явно рассчитывает на воссоздание в американской экономике коммерчески эффективного трансферта военных технологий в гражданскую сферу и их монетизации. Тогда как деградация этой системы в последние пятнадцать-двадцать лет усилила неконкурентоспособность реального сектора.

Перегрев американской экономики для создания ситуации опережающих темпов экономического роста неизбежен. Но как долго американскую экономику удастся безопасно перегревать для создания нужного инвестиционного эффекта? Перегревать без провоцирования глобальных или региональных форс-мажоров, закрепляющих асимметричность инвестиционной привлекательности и выдавливающих в США свободные финансовые ресурсы из регионов, где они пока еще есть: из Восточной Азии и Европы. Переход США к экономическому давлению на Пекин по «российским» алгоритмам свидетельствует, что американцы ощущают нехватку времени для реализации более сложных комбинаций.

Ключевое условие для такой стратегии — относительно низкий уровень политических рисков для США, который пока снимает необходимость в принципе рассматривать внешнее неэкономическое воздействие в качестве источника дестабилизации экономической ситуации. Если ситуация изменится не только на пропагандистском, но и на операционном уровне, последствия могут оказаться плохо предсказуемыми. А политика Трампа рано или поздно должна привести именно к такому результату.

Застой глобальной энергетики, чрезмерная зарегулированность ключевых региональных рынков.

Несмотря на многочисленные надежды на начало активного переформатирования энергетического сектора в глобальном масштабе, в том числе связанные с появлением новой технологической платформы в атомной энергетике и с переходом альтернативных источников энергии в фазу бездотационной коммерциализации, никаких значимых прорывов не произошло.

Кризис сланцевых технологий стал квинтэссенцией современного состояния энергетики. Его суть — большие первоначальные инвестиции, значимый краткосрочный эффект и долговременное сохранение негативной рентабельности.

Энергетический фактор остается ключевым в определении темпов глобального развития, прежде всего темпов социальной глобализации. Более того, последние годы показали относительную простоту и системную неизбежность трансформации влияния в энергетике во влияние в мировой политике, как минимум на краткосрочную перспективу (примеры — Россия, Саудовская Аравия; в последнем случае особенно показательна диалектика взаимовлияния в период администрации Трампа). Это и неспособность США с прежней легкостью ввести глобальные санкции против Ирана и Венесуэлы. Существенную роль в глобальном развитии играет способность основных потребителей вводить политически мотивированные ограничения в энергетике, что открывает большие возможности для политических манипуляций, но ограничивает экономическую эффективность.

Классический пример «обратного эффекта» высокой степени зарегулированности рынка по политическим мотивам — стремление США перекроить европейский рынка газа под предлогом политических обстоятельств: снижения зависимости от поставок из России и Ирана. При таком подходе вопросы эффективности энергетики считаются несущественными.

США напрямую сталкиваются с тем, что контроля финансовой составляющей энергетического рынка уже недостаточно. Это означает реальную вероятность инициирования перестройки глобального энергетического рынка через управляемый кризис, причем не столько соотношения экспортных долей крупнейших производителей углеводородов, но и архитектуры рынка в целом.

Отсутствие стратегических сдвигов в формировании нового производственно-инвестиционного цикла в реальном секторе глобальной экономики.

Безусловно, концепция «цифровой трансформации» экономики, о которой много говорит в своей статье премьер-министр России Дмитрий Медведев, остается глобально значимым вектором развития. Но она уже перестает быть фокусом инвестиционной активности. Цифровизация сфокусировалась на обеспечении повышения эффективности уже созданных технологических и в особенности управленческих цепочек. Инвестиции в инфраструктуру, которые становятся модными по всему миру, являются таковыми не только в силу отложенного спроса в ряде стран (например, в России), но и в силу отсутствия новых крупных перспективных инвестиционных циклов. С этим связан феномен избыточного инфраструктурного развития, который мы наблюдаем в последние годы (Китай, нефтедобывающие монархии), когда объекты инфраструктуры создаются без прямой экономической необходимости. Это результат стремления хоть как-то смягчить инфляционный навес, но влечет за собой расширение избыточной занятости в сервисном секторе экономики.

Подобная ситуация уже складывалась в мировой экономике: в начале 1990-х годов не состоялось раскрутка нового инвестиционного цикла на основе биотехнологий. Хотя по отдельности биотехнологии и были внедрены (ГМО), они не превратились в среднесрочный глобальный драйвер экономического роста, как десятилетием раньше таким драйвером стали компьютерные технологии, а десятилетием позже — технологии цифровой мобильности.

Четвертая промышленная революция (ЧПР) осуществляется по частям и пока не стала «стратегическим прорывом». Даже оптимистически настроенные сторонники ЧПР признают мозаичность реализации потенциала новых технологий и отсутствие признаков формирования на этой базе нового инвестиционного цикла. Более того, в качестве перспективных направлений указываются технологические сектора, которые были созданы еще в 1980-е — начале 1990-х, те же биотехнологии.

А признаков возникновения нового инвестиционного цикла пока не просматривается: все наиболее перспективные технологические решения оказываются «переложением» применительно к новому технологическому уровню концепции «информационного общества» в его первоначальной трактовке, когда речь шла о первичности управленческой стороны вопроса, а не социальной. Запаздывание, полноценный «кризис внедрения» технологий четвертой промышленной революции как комплексной системы ставит вопрос, за счет каких драйверов будет обеспечиваться устойчивое развитие глобальной экономики в условиях, когда инвестиционный потенциал потребительских технологий «цифровой мобильности» себя уже откровенно исчерпал.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *