В банковской системе России происходят постоянные изменения, однако вектор долгосрочного ее развития не очень понятен. Несмотря на периодически появляющиеся документы со звучными названиями, содержащими слово «стратегия». В этой связи можно, например, вспомнить заявление Правительства РФ №1472п-П13, Банка России №01−001/1280 от 05.04.2011 «О Стратегии развития банковского сектора Российской Федерации на период до 2015 года». Или «Стратегию развития банковского сектора до 2020 года», представленную для обсуждения Ассоциацией региональных банков (АРБ) еще в конце прошлого десятилетия.

О подобных «стратегиях» сегодня с трудом могут вспомнить даже профессиональные банкиры. По мнению большинства экспертов, то, что происходит в банковском секторе страны, можно назвать «дрейфом», неким стихийным движением, возникающим под влиянием самых разных событий. Таких, как отзывы Банком России лицензий у коммерческих банков, проведение санаций других банков, принятие Государственной думой и Банком России массы нормативных актов, направленных на «совершенствование» регулирования кредитных организаций и повышение надежности банков, введение Западом санкций в отношении некоторых российских кредитных организаций и т.п.

Вместе с тем упомянутый «дрейф» не является абсолютно стихийным. На мой взгляд, он имеет определенный вектор. Процесс аккуратно и незаметно кем-то направляется в нужное русло. Но этот «кто-то», к сожалению, не Государственная дума, не президент и не правительство России.

Процесс начался еще четверть века назад, когда создавалась банковская система нового государства — Российской Федерации. Основы этой системы определялись законом «О банках и банковской деятельности», который изначально был принят еще в РСФСР в декабре 1990 года. А затем в порядке «преемственности» стал законом Российской Федерации. Указанный акт окончательно ликвидировал государственную монополию на банковскую деятельность, создал максимально либеральный порядок для создания и функционирования частных коммерческих банков. Стартовал бурный процесс учреждения кредитных организаций. К середине 1990-х годов их количество достигло почти двух с половиной тысяч.

А дальше начался процесс, который в учебниках называется «концентрация и централизация капитала». Банки стали исчезать. Одни банки поглощались другими банками. Или Банк России отбирал лицензию у кредитной организации, фактически происходило ее банкротство. Но при этом значительная часть активов исчезающих банков переходила на балансы действующих кредитных организаций. Опираясь на статистику Банка России, я получил следующую картину. На начало октября 2017 года количество действовавших в Российской Федерации коммерческих банков составило 532. За период с начала 1992 года по настоящее время количество банков, у которых были отобраны лицензии, составило 2585. Нетрудно подсчитать, что общее количество лицензий, выданных Банком России коммерческим банкам за четверть века, равняется: 2585 + 532 = 3117. Исходя из этого, мы можем определить, что отношение количества отобранных лицензий к общему числу выданных равняется: 2585:3117 = 0,83.

Получается, что за четверть века лишь 17% банков сумели выжить, остальные отправились на тот свет. На самом деле процент выживаемости был бы еще ниже. Но некоторые банки возвращал «с того света» Центральный банк. Эта операция реанимация коммерческих организаций и финансистов называется «санацией». Санации осуществлялись с помощью привлечения к спасательной операции других банков (более крупных и устойчивых), различных инвесторов (как из числа прежних акционеров, так и новых), Агентства по страхованию вкладов.

В процессе концентрации и централизации банковского капитала возникла группа лидеров, на которые с каждым годом стал приходиться всё больший процент активов (прежде всего, выданных кредитов) и пассивов (прежде всего, депозитов) всего банковского сектора страны. В этом нет ничего удивительного. Ведь в России установился капитализм. А при капитализме действует сформулированный «классиком марксизма» всеобщий закон капиталистического накопления. Впрочем, суть этого закона понятна любому здравомыслящему человеку: богатые становятся еще богаче, а бедные — еще беднее.

Банки с их денежным капиталом — главные бенефициары капиталистической модели экономики. Но среди «главных» есть «особо главные». А «особо главные» банки во всех странах и во все времена «подкручивают» «правила игры» под себя. Капиталистическая Россия в этом отношении не является исключением. «Особо главные» банки в России решили назвать себя «системно значимыми» (или «системообразующими»). И получить от банковского регулятора (таковым в России является Центробанк) привилегии. Главными такими привилегиями должны стать две: 1) иммунитет от «смертного приговора» (Центробанк не может лишать банк лицензии); 2) право на получение помощи для «лечения» банка (его санации). Фактически Банк России выступает гарантом «бессмертия» и благополучия «системно значимого» банка.

Жизнь в мире банков осуществляется не по законам, а «по понятиям». Т. е. по неписанным нормам, которые устанавливают банки для самих себя. Я об этом пишу в своей книге «Диктатура банкократии». Появление на свет понятия «системообразующие банки» — еще одно тому доказательство.

Напрасно искать определение понятия «системообразующие банки» (СОБ) или аналогичного ему понятия «системно значимые банки» (СЗБ) в Конституции РФ. Там его нет. Пользуясь случаем, обращу внимание, что в этом высшем законе страны вообще почти ничего не говорится о том, как должна быть устроена банковская система РФ. Лишь в статье 75 сверхлаконично говорится о Центральном банке Российской Федерации. А в статье 71 говорится, что в ведении Российской Федерации находятся «федеральные банки» (пункт «ж»).

Кое-что касательно СОБ можно наскрести в законе «О банках и банковской деятельности». Статья 24. Обеспечение финансовой надежности кредитной организации гласит: «Кредитные организации, определенные в качестве системно значимых на основании методики, установленной нормативным актом Банка России в соответствии с Федеральным законом «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», обязаны разрабатывать и представлять в Банк России планы восстановления финансовой устойчивости, а также вносить изменения в планы восстановления финансовой устойчивости».

А в законе «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» данный вид банков упомянут в статье 57: «Системно значимые кредитные организации определяются на основании методики, установленной нормативным актом Банка России. Банк России вправе установить для системно значимых кредитных организаций порядок расчета и предельные значения нормативов ликвидности. Системно значимые кредитные организации обязаны разрабатывать и представлять в Банк России планы восстановления финансовой устойчивости, а также вносить изменения в планы восстановления финансовой устойчивости».

Формулировки, приведенные выше, в изначальных текстах законов отсутствовали. Они появились позднее в виде поправок и дополнений. По первому закону — 22 декабря 2014 года, по второму закону — 1 мая 2017 года.

Анализ указанных законодательных актов порождает ряд принципиальных вопросов. В обоих законах упоминаются методики определения системно значимых банков, «установленные нормативным актом Банка России». Но дело в том, что Банк России разработал и принял такие методики еще до того, как Государственная дума проголосовала и приняла поправки к законам. Первый документ — Указание Банка России от 16 января 2014 г. №3174-У «Об определении перечня системно значимых кредитных организаций».

Второй документ — Указание Банка России от 22 июля 2015 года №3737-У «О методике определения системно значимых кредитных организаций». Если сравнить даты нормативных документов Банка России и поправок и дополнений в федеральные законы, то можно ситуацию описать словами: «Телега оказалась впереди лошади». Т. е. Банк России начал действовать, не дожидаясь решений Государственной думы. «Народные избранники» не первый раз легализуют решения Банка России «задним числом».

Еще более бросается в глаза то обстоятельство, что «народные избранники» в указанных поправках к федеральным законам не попытались даже дать определение «системно значимых банков», объяснить, зачем нужно их выделение, установить хотя бы самые общие критерии для выделения и т.п. Все отдано на откуп Банка России. А тот своими соображениями по поводу принципиальных вопросов, касающихся темы «системно значимых банков», с обществом делиться не склонен.

События последних месяцев, происходящие в банковском мире России, дали мне пищу для размышлений и позволили сделать предположения, куда далее будет двигаться банковская система России.

Во-первых, будет и дальше продолжаться «прополка» «банковских грядок», т. е. отзыв лицензий Банком России (несмотря на заверения Э. Набиуллиной, что процесс близится к своему завершению). И дело не только в том, что такая «прополка» будет очищать банковский мир от недобросовестных кредитных организаций. Банк России таким способом подталкивает процесс концентрации и централизации капитала в банковском секторе. Далеко за примерами ходить не надо.

Когда была отозвана лицензия у банка «Югра» и было принято решение о его банкротстве, Центробанк совместно с Агентством страхования вкладов (АСВ) определил список банков-агентов, которые будут выплачивать компенсации клиентам «Югры». Список был короткий: ВТБ 24, Сбербанк, РСХБ, «Открытие» и «Уралсиб». Процесс выплаты компенсаций сопровождался «вербовкой» бывших клиентов «Югры». Эксперты отмечают, что до 90 процентов таких клиентов перешли на обслуживание в упомянутые банки-агенты. Итак, «прополка» или естественное «умирание» банков означает перераспределение активов и клиентов в пользу всё меньшей горстки «избранных».

Во-вторых, решения Банка России о санации банков «Открытие» и «БИН» показывают, что правило «too big to die» («слишком большой для того, чтобы умереть»), которое уже давно действует в отношении банков Лондонского Сити или Уолл-стрит, начинает действовать и у нас в России. Думаю, что составляемые Банком России списки «системно значимых банков» являются не чем иным, как гарантией банковского регулятора крупнейшим кредитным организациям. В случае возникновения серьезных ситуаций «избранные» банки вправе рассчитывать на помощь Центрального банка.

Раньше санация осуществлялась либо за счет привлечения каких-то сторонних инвесторов (чаще всего прямо или косвенно связанных с акционерами санируемого банка), либо за счет долгосрочных кредитов Банка России и АСВ. В этом году заработал новый механизм этой помощи. Речь идет о только что созданном Фонде консолидации банковского сектора. Фонд создается за счет средств Банка России, а его средства направляются в санируемый банк в виде инвестиций в капитал кредитной организации. Получается, что Банк России будет становиться совладельцем кредитной организации. Появятся не просто новые санируемые банки, появятся новые «дочки» Центробанка.

В конце лета руководство ЦБ заявило, что Банк России получит как минимум 75 процентов банка «Открытие», предыдущие владельцы «Открытия» сохранят не более 25 процентов банка и лишь в том случае, если временная администрация, введенная ЦБ, не обнаружит «дыру» в капитале этой кредитной организации. Примерно такое же предварительное решение было принято Центробанком в отношении Бинбанка: санировать за счет средств Фонда консолидации банковского сектора.

21 сентября ЦБ обнародовал следующую информацию: «Временная администрация осуществляет размещение акций, номинальная стоимость которых должна соответствовать новому размеру уставного капитала. Эта дополнительная эмиссия приобретается Банком России, в результате чего Банк России становится акционером, владеющим не менее 75% обыкновенных акций». После окончания работы временной администрации права действующих акционеров восстанавливаются, при этом доля обыкновенных акций банка, которыми они продолжат владеть, не может превышать 25%. Но если капитал банка окажется отрицательным, то «действующие акционеры полностью утрачивают права собственности на банк», отметил ЦБ.

Центробанк допускает возможность санации крупных банков, помимо «ФК Открытие» и Бинбанка. Первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин 7 ноября заявил, что ЦБ «не исключает возможности дальнейшего применения нового механизма оздоровления, он создавался как системное решение для будущих проблем, признаки которых могут быть сейчас, а могут обнаружиться позднее».

Я не исключаю, что со временем все те банки, которые включены в список Центробанка как «системно значимые», окажутся в списке санируемых, т. е. согласно новой схеме финансового оздоровления получат статус «дочек» Центробанка. Теперь Банк России каждый год публикует список «системно значимых» кредитных организаций. Последняя публикация состоялась 13 сентября. В список вошли 11 кредитных организаций: ЮниКредит Банк, Газпромбанк, ВТБ, Альфа-банк, Сбербанк, Московский кредитный банк (МКБ), «ФК Открытие», Росбанк, Промсвязьбанк, Райффайзенбанк и Россельхозбанк. «На их долю приходится более 60% совокупных активов российского банковского сектора», — сказано в сообщении ЦБ. По сравнению со списком системно значимых банков в 2016 году, новый пополнился лишь одним кредитным институтом — МКБ.

В-третьих, Центробанк не собирается вечно быть «мамой» санируемых банков. Со временем, по мере укрепления финансового положения, «дочки» будут продаваться, Центробанк будет выходить из их капитала. Точные сроки по «Открытию» и Бинбанку пока не называются. Хотя, согласно неофициальным заявлениям чиновников ЦБ, они рассчитывают выставить указанные банки на продажу уже через год. Кому будут продавать? У меня есть сильное подозрение, что нерезидентам, т. е. иностранцам. На чем основывается мое подозрение? На моих наблюдениях той суеты, которая наблюдается вокруг главной «дочки» Центробанка — Сберегательного банка.

Он лидирует как на рынке депозитов (порядка 46% вкладов), так и в сфере кредитования (38,7% частные лица и около 33% юридические лица). Напомню, что на данный момент Центробанку принадлежит контрольный пакет акций указанной кредитной организации — 50% + 1 акция. Подавляющая часть остального капитала (47,1%) принадлежит юридическим лицам. И вот что удивительно: юридическим лицам — резидентам — всего лишь 1,5%; а вот юридическим лицам-нерезидентам — 45,6%. И Центробанк, и господин Греф (руководитель Сберегательного банка) уже много раз заявляли о том, что надо проводить приватизацию указанной кредитной организации, то есть продажу доли Центробанка.

А кто стоит в очереди на покупку акций Сбера? Да те же иностранцы. Например, американский банковский гигант JPMorgan Chase. Даром, что ли глава Сбербанка Герман Греф в 2013 году был избран в новый состав международного совета указанного гиганта, крупнейшего по активам (2,4 трлн долларов) банка США? Интерес иностранных инвесторов был дополнительно подогрет тем, что в прошлом году Сберегательный банк оказался одним из лидеров мирового банковского бизнеса по рентабельности (около 20%).

Греф уже несколько раз «закидывал удочку» насчет того, чтобы продать еще «кусочек» Сберегательного банка частным инвесторам. Но президент РФ данную инициативу не поддержал. Ровно год назад, в ноябре 2016 года В. Путин на встрече с главой ЦБ Эльвирой Набиуллиной и главой Минфина Антоном Силуановым заявил, что вопрос о приватизации Сбербанка в среднесрочной перспективе рассматриваться не будет. Поскольку утрата государством контроля над крупнейшим банком страны может пошатнуть доверие вкладчиков.

В начале ноября нынешнего года Эльвира Набиуллина в интервью Handelsblatt вновь затронула тему приватизации Сберегательного банка. Она обещала вернуться к рассмотрению вопроса приватизации, «когда активная фаза восстановления банковского рынка закончится, а озабоченность по поводу устойчивости отдельных частных банков снизится». Глава Сбербанка Герман Греф по итогам работы Наблюдательного совета банка в сентябре нынешнего года еще раз напомнил о том, что он продолжает поддерживать идею приватизации Сбера: «Я всегда выступал с такой позиции: как можно меньше государственного сектора в экономике, как можно меньше государственных банков, как можно больше сильных частных банков. Поэтому мы поддерживаем конкуренцию, и мы всегда были за приватизацию Сбербанка, как только государство решит это делать. Мы всячески это поддерживаем».

То есть руководители ЦБ и Сбербанка держат вопрос на контроле, подыскивая удобный момент для продажи банка. А пока суть да дело, можно подготовить для продажи другие банки. Конечно, кандидатами являются банки из обоймы «системно значимых». Но могут быть и не из этой обоймы. Ведь Бинбанк формально не включен в список «избранных», но тем не менее санируется. В то же время навряд ли санации подвергнутся три банка из списка «избранных», которые принадлежат иностранцам. Это ЮниКредит Банк (Австрия), Росбанк (Франция) и Райффайзенбанк (Австрия).

В список «избранных» банков попали три государственные кредитные организации: Газпромбанк, ВТБ, Россельхозбанк. Не исключено, что они также могут подвергнуться приватизации. Но, думаю, что операция может обойтись без санации с участием Центробанка. В крайнем случае, для повышения «инвестиционной привлекательности» указанные банки могут финансовую подпитку получить из государственной казны. Впрочем, с приватизацией «избранных» государственных банков могут возникнуть проблемы, так как их в настоящее время задевают экономические санкции против России. Так, в прошлом году в план приватизации на 2017—2019 гг. был включен ВТБ (продажа без малого 11% акционерного капитала). Уже в феврале нынешнего года Минфин под давлением топ-менеджмента банка объявил, что приватизация ВТБ состоится только после снятия западных санкций — иначе есть риск сильно продешевить.

Кто же остается в списке «избранных»? Альфа-банк, Московский кредитный банк (МКБ), Промсвязьбанк. Мне кажется, что именно они могут стать следующими претендентами на санацию через превращение в «дочек» Центробанка и последующую приватизацию. Хотел бы ошибаться в своих рассуждениях. А если окажусь прав, то высока вероятность того, что большая часть банковской системы России окажется в руках иностранцев.

Последнее время жизнь заставляет нас всё чаще смотреть не на Запад, а на Восток. Особенно на Китай. Дам справку по Китаю, имеющую отношение к теме нашего разговора. Бросается в глаза, что банковская система Китая по активам и другим показателям несопоставимо масштабнее российской. На начало текущего года банковские активы Китая были равны 33 трлн. долл., а у России этот показатель составил лишь 1,3 трлн. долл.

Прибыль всех российских банков в прошлом году составила около 15 млрд. долл. А у одного лишь китайского банка Industrial and Commercial Bank of China (ICBC), являющегося крупнейшим в банковской системе Китая, прибыль в три раза больше.

Но отличия банковских систем двух стран не только количественные, но и качественные. Во-первых, до недавнего времени все китайские банки были государственными (участие в капитале 100% и близко к этому; лишь в последние два с половиной года появилось несколько частных китайских банков). Во-вторых, там действовали (и продолжают действовать) ограничения на участие иностранцев в капитале банков. Доля иностранного капитала в банковском секторе Китая равна на сегодняшний день примерно 1,3%. Что на порядок меньше аналогичного показателя по России.

Думаю, что западные инвесторы уже давно мечтают приобрести хотя бы небольшие «кусочки» китайских банков, но у них на этом фронте успехи очень скромные. Несмотря на громкую пропагандистскую китайскую шумиху об «открытости» экономики страны (в последний раз такая шумиха была организовано на только что прошедшем 19 съезде КПК), Китай ревниво следить за сохранением командных позиций государства в своем банковском секторе.