Всплеск активности на российских промышленных предприятиях, который официальная статистика фиксировала в весной 2017 года, выдохся и вернул производственный сектор экономики на грань спада и стагнации.

Как сообщил Росстат, по итогам июня объемы промпроизводства в стране упали на 0,5% в годовом выражении (с корректировкой на сезонность). Номинальная оценка промышленности показала рост – на 3,5%, который, однако, был полностью обеспечен календарными факторами. После очистки от искажающих эффектов, таких, как, например, большее число рабочих дней, итоговый показатель выпуска ушел в минус.

“Слабым звеном” вновь оказался сектор обработки, отмечает главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Полевой. “Успехи” в извлечении на поверхность полезных ископаемых остались почти на майском уровне – добыча газа взлетела на 25%, угля – на 8,2%. В то же время показатели в несырьевом секторе упали вдвое – номинальный рост, по оценке Росстата, с 5,2% замедлился до 2,9%.

Если же вычесть из этой цифры календарный фактор, то она становится и вовсе отрицательной – фабрики и заводы сократили выпуск на 0,3%, подсчитали эксперты ЦМАКП. Причем спад зафиксировали все отрасли за исключением производства нефтепродуктов, из которых большая часть уходит на экспорт.

Судя по статистике, зафиксированный Росстатом рост промпроизводства был в значительной работой предприятий “на склад”, отмечает директор Центра конъюнктурных исследований Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ Георгий Остапкович: опрос руководителей предприятий показал, что с весны растут запасы готовой продукции на складах, и в то же время топ-менеджеры жалуются на недостаточный спрос.

Его отсутствие называют главным препятствием для развития на 51% промпредприятий, и лишь 16% видят, что потребность в их продукции на внутреннем рынке растет.

Индекс спроса на промышленную продукцию, который рассчитывает Markit, находится в минусе уже два месяца – в мае он составил 49,5 пункта, в июне 49,1 пункта, оба раза не дотянув до критической 50-балльной отметки, отделяющий расширение от сжатия.

Судя по опросам, большинство руководителей переоценили возможности экономики и скорость ее восстановления, говорит заведующий лабораторией конъюнктурных опросов Института Гайдара Сергей Цухло: уже весной на складах сформировались избыточные запасы готовой продукции, из-за чего предприятиям пришлось начиная с мая корректировать свои производственные планы.

Препятствий для развития слишком много, они замыкаются в порочный круг и неустранимы в одночасье: из-за дыры в бюджете государство сокращает капвложения и расходы на зарплаты; доходы населения сжимаются в реальном выражении, выжигая платежеспособный спрос; не получая финансовых ресурсов предприятия не могут вкладываться в модернизацию, в то время как износ основных фондов превысил 50%, перечисляет Остапкович. Максимум, на что способная прошмыленность в ближайшие три года – это “позитивная стагнация” с ростом ниже мировых темпов, около 2% в год, говорит он. “На ближайшую перспективу динамика промышленности и экономики далека от желаемой и необходимой”, – сетует заместитель директора “Центра Развития” ВШЭ Сергей Миронов: мировая экономика по июньской оценке Банка международных расчетов (БМР), вырастет на 3,5%, а российская – лишь на 1,3%.

Источник — Финанз.ру