Владельцы тепловых, атомных и гидроэлектростанций хотят отменить привилегии поставщиков зеленой энергии. Фактически они идут наперекор президенту, который в мае 2017 года подписал Стратегию экономической безопасности России. В этом документе говорится об «изменении структуры мирового спроса на энергоресурсы» и «развитии зеленых технологий».

Но не всем подобные изменения по вкусу.

Спустя полтора месяца после выхода стратегии «Совет рынка» (ассоциация, которая объединяет крупнейших поставщиков и продавцов электроэнергии в России) в письме Минэнерго предложил отказаться от поддержки зеленой энергетики в стране. Начиная с 2024 года.

В департаменте по работе со СМИ «Совета рынка» подтвердили Daily Storm, что письмо с предложениями действительно было направлено в Минэнерго.

Позиция ассоциации (именно эта организация совместно с министерством определяет, как будет развиваться энергетика в России) отдает тем, что в США принято называть лоббизмом. В ее наблюдательный совет входят пять представителей продавцов электроэнергии: два от газовщиков и по одному от угольщиков, атомщиков и гидроэнергетиков.

Этой весной производители зеленой энергии пытались убедить «Совет рынка» выделить и для них место. Однако в Минэнерго решили, что в набсовете отлично обойдутся и без них.

Daily Storm решил оценить перспективы рынка альтернативной энергетики в России и понять, кто прав: президент и авторы Стратегии экономической безопасности или же углеводородное лобби.

Когда закончится нефть

Вопрос, связанный с актуальностью зеленой энергетики: может ли в России закончится нефть, а если да, то когда это произойдет?

Эксперты считают, что в этом столетии не закончится. Только очень скоро добывать ее будет невыгодно. Примерно через 50 лет.

По оценкам компании BP (ее ежегодный обзор принято считать одним из самых авторитетных источников по энергоносителям), в недрах нашей страны осталось немногим более 100 миллиардов баррелей нефти.

Теперь немного арифметики.

Сейчас Россия производит около 11,25 миллиона баррелей в сутки. Часть идет на собственные нужды, часть — на продажу. Если разделить первую цифру на вторую, то получится, что черного золота хватит на 9100 дней, то есть примерно на 25 лет. Это так называемая разведанная нефть. Про нее точно известно, где она, как ее извлечь и сколько это будет стоить.

По словам главы Минприроды Сергея Донского, есть еще около 215 миллиардов неразведанных баррелей. Плюс еще 57 лет.

Но, во-первых, производство нефти растет. За 10 лет оно увеличилось почти на 20%, сейчас его тормозит только соглашение с ОПЕК. Разругаемся с Саудовской Аравией или понадобится «притопить» американский сланец — и маховик добычи раскрутится по полной.

Во-вторых, новые запасы извлекать труднее и дороже. Например, шельфовую нефть в России не имеет смысла добывать, если цена на мировом рынке — менее 70 долларов за баррель.

«После 2040 года альтернативная энергетика начнет перехватывать первенство, — говорит Иван Капитонов, старший научный сотрудник Института экономики РАН. — Нефть будет уходить на второй план».

По его мнению, страны, которые сейчас покупают углеводороды, большую долю своих потребностей смогут покрывать альтернативными источниками, а спрос на традиционные энергоносители упадет в разы.

И это, кстати, не только наша проблема.

В главной нефтяной кладовой Европы — в Норвегии — разведанных запасов черного золота хватит только на 10,5 года. Поэтому норвежцы активно инвестируют в новые месторождения, но, даже по самым оптимистичным прогнозам, через 80 лет в стране нефть иссякнет полностью.

В Колумбии при нынешнем уровне добычи запасов нефти осталось на пять лет.

Даже в США разведанных запасов хватит только на 15-16 лет. Правда, сланцевой нефти в Америке больше, чем в любой точке мира, но заниматься ее добычей рентабельно только при высоких ценах.

На уровне математической погрешности

Зеленая энергетика кажется в такой ситуации единственной альтернативой. Но в России эта отрасль пока находится в стадии зарождения.

Балом правят традиционные энергоносители. Статистика Минэнерго за 2016 год по вкладу различных видов электростанций в общий результат весьма красноречива:

• ветряные — 0,013%;
• солнечные — 0,044%;
• промышленных предприятий — 5,6%;
• гидроэлектростанции —17,4%;
• атомные — 18,3%;
• тепловые — 58,6%.

Для регионов зеленые электростанции являются, скорее, экзотикой, чем полноценным инструментом. Например, солнечные батареи можно найти только на Урале и в Сибири. Ветряки — опять же на Урале, а также на северо-западе и юге России.

«По сути, ни в одном из регионов зеленая энергетика не развивается, — считает эксперт ОНФ Дмитрий Миронов. — Есть попытки в виде пилотных проектов, но на этом все и заканчивается. Сегодня альтернативные источники энергии еще слишком дороги по сравнению с традиционными».

Директор Центра энергосбережения и энергоэффективности, экологического и энергетического аудита РАНХиГС при президенте РФ Леонид Примак тоже пессимистичен. По его мнению, пока энергетикой России рулит углеводородное лобби, у ВИЭ (возобновляемых источников энергии) нет ни малейшего рыночного шанса.

«Те проекты, которые сейчас реализуются, представляют собой попытки снизить расходы на дорогое углеводородное топливо: топочный мазут и дизельное топливо, — объясняет Леонид Примак. — Например, РАО ЭС Сибири на базе дизельных электростанций создает гибридные энергоустановки. Добавление к ним ветровых и солнечных энергоблоков дает почти 20-30-процентную экономию топлива.

Но у подобных «кулибинских» проектов есть существенный недостаток: конструкции проектировали для одних условий, а приспособить пытаются под другие. Поэтому они ломаются.

«На одном из ветряков просто сгнила ось крепления ветряка, и он улетел, как вертолет, в тундру, — вспоминает подобную аварию Примак. — Приехавшие на место аварии японцы были ошарашены. Они не представляли, что их конструкции, рассчитанные, самое большее, для условий Хоккайдо, должны были работать на морозе до минус 50 градусов Цельсия».

В Минэнерго ситуацию с зеленой энергетикой хотят изменить. По словам замглавы ведомства Алексея Текслера, в течении следующих 20 лет доля возобновляемых источников энергии должна будет вырасти до 4%. То есть в 20 раз.

Импортозамещение, китайцы и монополии

При этом упор будет делаться на импортозамещение и локализацию производства в России. На ветряных электростанциях (ВЭС) доля отечественного оборудования должна быть не меньше 65%, на солнечных (СЭС) — не менее 70%.

Звучит хорошо, но в реальности грозит большими проблемами. Сейчас объясним почему.

Чтобы сделать солнечную батарею, необходимо пройти два этапа:

1. произвести поликремний (основной материал батарей);
2. сделать из поликремния фотоэлемент.

В России — проблемы как с первым, так и со вторым.

В 2008 году, когда весь мир «заболел» солнечными батареями, цены на поликремний были просто космическими — 475 долларов за килограмм. На это отреагировали российские олигархи и госкорпорации, вспомнив, что и у нас в стране можно производить поликремний: в городе Усолье-Сибирское в Иркутской области корпорация «Роснано» подняла из праха советских времен один комбинат (УСС), в Новочебоксарске возвели второй (Hevel). Туда вложилась все та же «Роснано», а также «Ренова» Виктора Вексельберга.

Заводы встали на ноги, запустили производство и получили возможность продавать поликремний в Мекку солнечных батарей — в Китай — по тем самым волшебным ценам, получая колоссальную прибыль. Однако счастье оказалось недолгим: в 2012-м цены на поликремний были уже ниже 100 долларов, а в 2015-м и вовсе опустились до 17 долларов.

В результате иркутский завод исчерпал себя как бизнес-проект и канул в Лету.

Второе предприятие, наоборот, не только выжило (благодаря тому, что там не только производили поликремний, но еще и делали из него фотоэлементы — полный цикл), но и стало игроком номер два на рынке солнечной энергии.

Игрок номер один — группа компаний «Энергия Солнца», которая управляется из кипрского офшора Cresenciana Commercial Limited и, по данным СМИ, связана с «Роснано» и министром по вопросам Открытого правительства Михаилом Абызовым.

Третий участник рынка — китайская «Солар Системс». Она собиралась строить свой завод по производству поликремния в Татарстане, но пока дело ограничилось анонсами. Вместо этого китайцы неспешно выкупают проекты «Энергии Солнца».

Такую обстановку на рынке сложно назвать конкурентной. Игроков на нем крайне мало: две компании, близкие к «Роснано», и китайская корпорация, которая никак не может организовать производство на нашей территории. В подобных условиях требования по импортозамещению и локализации могут только навредить рынку, который даже толком не встал на ноги.

Зеленая Европа

Европа, где углеводородов не так много, как в России и США, выбор в пользу зеленой энергетики сделала давно и окончательно.

Еще 10 лет назад в Брюсселе разработали энергетическую стратегию. В ЕС решили постепенно отказываться от нефти и газа и двигаться в сторону развития ветряков и солнечных батарей.

В 2005 году они давали только 5,5% энергии Евросоюза (в России показатели намного ниже!), а сейчас — уже 16%. Правда, картина по странам получается неровная. Есть явные лидеры — Швеция (52,6%), Финляндия (38,7%) и Латвия (38,7%). В отстающих — Люксембург (4,5%) и Мальта (4,7%), а также Нидерланды (5,5 %), где ветряки чуть ли не национальная достопримечательность, но полезного выхода от них, оказывается, немного.

Однако 2017 год — это только начало пути. Вот какие показатели наметили еврочиновники на перспективу:

• 2020 год — 20% энергии будет зеленой.
• 2030 год — 49%.
• 2050 год — 75%.

В прошлом десятилетии в Европе прорыв зеленой энергетики обеспечили солнечные батареи.

В 2005-м выход энергии от них был минимальный (126 тысяч тонн нефтяного эквивалента): всех мощностей европейских солнечных батарей хватило бы только на то, чтобы обеспечить электричеством Ярославскую область… два месяца. В 2014 году «зеркала» собрали уже в 63 раза больше энергии (7941 тысяча тонн нефтяного эквивалента). На этом объеме год могли бы жить Чехия и Словакия или две с половиной Венгрии.

На втором месте по прогрессу идут ветряки, но не те, которые находятся на земле. А установленные в море, на континентальном шельфе. Ветра там дуют сильнее, поэтому и выход энергии больше.

Третье место делят между собой наземные ветряки и биогаз.

Где в России светит солнце

В России, кстати, есть места, где пытаются встать на «европейские рельсы». И если для всей страны зеленая энергетика — это отдаленное и немного туманное будущее, то для отдельных регионов чистые технологии — уже настоящее.

В лидерах по производству солнечной энергии — богатая углеводородами Оренбургская область. Там уже построено пять СЭС. Весьма логично: в регионе в среднем 292 солнечных дня в году. Это на уровне Неаполя или Барселоны.

Конкурент Оренбуржья — не менее солнечный регион — Башкирия. Эта республика существует в условиях дефицита электроэнергии. Инвесторы, в том числе иностранные, готовы приходить в регион, строить там новые заводы, но им банально не хватает электричества. Для Башкирии солнечные батареи — возможность исправить ситуацию.

Республика Алтай. До недавнего времени энергию здесь не генерировали, только закупали у соседей. Сейчас в регионе работают три СЭС, четвертую планируют сдать осенью. После этого, по словам главы республики Александра Бердникова, Алтай будет производить 150 МВт солнечной энергии: 73% будут оставлять себе, а 27% — продавать.

Отдельная история — солнечные батареи в Крыму. Их там больше, чем в любом другом регионе России. В 2013 году они вырабатывали около 35% энергии в республике (в целом по России, напомним, — 0,044%). Но такая суперэффективность была возможна благодаря действовавшим на Украине тарифам: там продавали потребителям энергию в восемь раз дороже, чем в России. После референдума тарифы сравнялись — и крымские солнечные батареи стали убыточными. Сейчас станции находятся в залоге у российских Сбербанка, ВЭБа, Фонда защиты вкладчиков и ВТБ, генерируют для Крыма около 13% энергии и ждут, когда вернутся льготы (и, судя по сегодняшним новостям, шансы на это стремительно тают).

Ветряных электростанций в России мало, а те, что есть, либо старые (ВЭС в Калининградской области была построена в начале «нулевых», сейчас пять из 21 ветроустановки сломаны и не подлежат восстановлению), либо проблемные (в Крыму с ветряками та же самая история, что и с солнечными батареями).

Зато строится много новых ВЭС.

В 2017 году ветряные электростанции должны заработать в Ульяновской, Астраханской и Оренбургской областях.

В 2019 году в Республике Адыгея появится первый в России ветропарк мощностью 150 МВт. В Краснодарском крае ветряки установят на территории бывшей игорной зоны «Азов-Сити». Свой ветропарк появится и в Волгоградской области. Но не скоро. Ориентировочно — в 2025 году.

Альтернатива альтернативе

Возобновляемые источники энергии — это не только ветряки и солнечные батареи.

Например, у России есть уникальная возможность использовать тепловую энергию земных недр. На Камчатке находится 20 больших гейзеров и более сотни малых. И эту энергию кипящей воды можно обратить на пользу человека. Первая станция, которая добывает электричество из гейзеров, была построена на Камчатке еще в 60-е. Сейчас ГеоЭС вырабатывают примерно 40% энергии на полуострове. При этом потенциала теплых подземных вод с легкостью хватит, чтобы закрыть потребности региона на 100%.

«Наступление рыночных времен привело к тому, что (на Камчатке. – Примеч. DS) привозной мазут и дизельное топливо вдруг стали золотыми, — объясняет Леонид Примак. – В СССР все работы по строительству геотермальных станций после 1966 года «умерли», а новые времена привели к тому, что новые ГеоЭС появляются практически каждые пять лет».

Но одной лишь Камчаткой геотермальная энергия не ограничивается.

В Сибири в советское время было пробурено множество нефтяных скважин. Искали углеводороды. Где-то находили нефть, а где-то — притоки термальных вод. Такие скважины консервировались, но вскрыть их и поставить поверх энергетическую установку — задача несложная.

Еще один незаслуженно забытый в России способ получения электричества — приливные станции. В приливах скрыто не меньше энергии, чем в ветре и солнечном свете.

Первыми в мире, еще в 1966 году, силу приливов поставили себе на службу французы. В СССР решили не отставать от капиталистической державы и в 1968-м повторили этот опыт (правда, технологии нам тогда пришлось позаимствовать у Пятой республики), соорудив приливную электростанцию в Мурманской области. Но проект был экспериментальным, энергии выдавал минимум, и в 90-е его закрыли как нерентабельный. Вернулись к нему спустя 10 лет, в «нулевые» старое французское оборудование заменили современным российским — и ПЭС снова заработала.

Но этот проект как был, так и остался сравнительно скромным.

Между тем у северных морей — огромный приливной потенциал. Белое море (там планировали построить Мезенскую ПЭС, но идея так и не была реализована) могло бы обеспечить энергией северо-запад России, Охотское море — Хабаровск, Владивосток и даже часть Китая.

Но не только из неисчерпаемых ресурсов планеты можно получать зеленую энергию.

Отходы от производства тоже можно обратить себе на пользу.

В Архангельской области работают котельные, где вместо угля сжигают древесные отходы, в основном влажную кору. Несмотря на внешнюю простоту проекта, за пять лет, благодаря этой технологии, Архангельская область сможет наполовину сократить объем ввозимого топлива. Вместо него будут сжигать родные северные опилки.

Есть еще и биогаз. Его добывают из навоза и растительных отходов: вся эта смесь гниет в огромных чанах. Когда она доходит до нужной кондиции, из нее выделяется метан, а то, что осталось и высохло, возвращается на поля в виде удобрений.

Энергетическая мозаика

Одна из главных проблем зеленой энергетики состоит в том, что она «привязана к месту». Потери при транспортировке не позволяют безболезненно перемещать электричество от геотермальных станций на Камчатке до потребителей в Москве или от приливных станций на северных морях до заводов на Урале.

С учетом наших расстояний возобновляемые источники энергии — это инструмент, с помощью которого можно обеспечить светом и теплом дефицитные с точки зрения электричества регионы, вроде того же Алтая или Крайнего Севера. Те территории, куда завезти топливо стоит огромных денег (без сомнения есть те, кто на этом завозе зарабатывает, и переменам они противятся).

При этом большая страна — это ведь не только проблемы при транспортировке, но и бесчисленное множество вариантов для каждого региона. Где-то есть большой потенциал для развития солнечной энергии (не хуже, чем в Европе), где-то — для энергии ветра. Гигантская береговая линия позволяет разрабатывать и внедрять приливные проекты. Получается такая мозаика, которой можно «застелить» всю карту России: здесь — одна станция, там — другая.

Однако это в каком-то другом, идеальном, мире.

В реальности все иначе: ситуация на отечественном рынке солнечных батарей близка к монополии, ветряных электростанций слишком мало, серьезной господдержки пионеров зеленых технологий практически нет, проекты по строительству приливных и геотермальных станций остаются на бумаге.
А пик интереса к альтернативной энергетики в нашей стране пришелся на 2009 год, когда можно было продавать в Китай поликремний по заоблачным ценам.

Илья Юшков, Daily Storm