Короткие новости, мониторинг санкций, анонсы материалов сайта и канала "Кризистан" – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!

Михаил Крутихин: российские налогоплательщики будут субсидировать китайских потребителей

Михаил Крутихин

— Кстати, почему «Газпром» не может меньше добывать газа, если ему некому весь газ поставлять?

— Они разогнались. Каждый год руководители «Газпрома» говорили, что компания добывает только тот газ, который уже продан. И вдруг в 2014-м «Газпром» докладывает президенту, что газа добывают больше, чем реализуют. Во-первых, «Газпром» переоценил рынок, а он сокращался. Во-вторых, рассчитывали на газопровод в Китай. Они много чего рассчитывали, а рынок не растет. Я говорил с экспертами ВP, они считают, что в 2014 г. было больше 200 млрд куб. м нереализованного газа. Мы посчитали 225 млрд куб. м.

— Зачем руководству России эти многочисленные меморандумы, нереализованные проекты, рамочные соглашения и все такое?

— «Газпром» — это такая организация, которая докладывает руководству страны то, что оно хочет услышать. Сообщали, что на Санкт-Петербургском форуме подписали 103 документа на какую-то безумную сумму в миллиарды долларов. Если проверить эти документы, то это все рамочные соглашения или меморандумы. Если там есть три-четыре соглашения — хорошо. При этом мы советуем своим клиентам, потенциальным инвесторам ездить на такие форумы и подписывать меморандумы, потому что это нравится российскому руководству. Это показуха, конечно.

— Какой ваш прогноз цены на газ в перспективе 5—10 лет?

— На этот период цена будет дешевой. К 2020 г. на рынок выйдут новые производители, которые увеличат предложение на 50%. Это США, Австралия, Африка. Сжиженный газ уже давит на цену, а его будет еще больше. Его будет очень много, а потраченные деньги надо будет отбивать, поэтому сжиженный газ начнут продавать по любой цене, чтобы хоть что-то вернуть. Рынок будет наводнен дешевым газом до 2025 г. Это повлияет и на Украину.

— Как?

— Украина переживает за свои газохранилища. Почему? Потому что в Европе падает интерес к подземным хранилищам газа. Часть хранилищ пустует, идет консолидация компаний, которые занимаются этим бизнесом. Сегодня трейдерам дешевле купить газ по телефону, заказать себе судно со сжиженным газом. Газ превращается в товар, который можно перенаправить в любую точку планеты. Газ теперь как нефть.

— Газ отвязывается не только от нефти в ценообразовании, но и от традиционной инфраструктуры?

— Да. А зачем такие объемы подземных хранилищ в Европе? Ими еще будут пользоваться, но их значение уменьшится.

— Поход цены на нефть выше $50. Что это?

— Это нормальный процесс. Во-первых, надо помнить, что торговля реальной нефтью с фьючерсными контрактами имеет мало общего. Если смотреть на «бумажный» рынок, то там цена формируется по другим правилам. Например, агентство Reuters сообщает, что страны ОПЕК договорились о заморозке добычи нефти. На деле не договорились — неправильно сформирован заголовок новости. Однако 85% сделок по бумагам такого типа делают роботы. Это программы, которые отслеживают ключевые слова, за миллисекунды принимают решения.

— Быстрее, чем люди…

— Да. И когда появляется такая информация, массивно циркулируя в СМИ, то это учитывается, и рынок начинает колебаться. На этих перепадах можно легко заработать.

Во-вторых, колебания цены в среднем укладываются в линию, которая колеблется вокруг $45 за баррель марки Brent вверх и вниз. Я в конце 2014-го на два года предусматривал среднюю цену в $45, хотя ранее считал, что ниже $80 не упадет, потому что есть Саудовская Аравия, которая не допустит снижения цены. А Саудовская Аравия начала действовать иначе. Они решили конкурировать за нишу на рынке, а не за цены.

— Саудовская Аравия достигла своих целей?

— Нет. Рынок пришел к равновесию, сейчас спрос несколько меньше, чем предложение. Есть колебания предложения в один-полтора миллиона баррелей в сутки. Этот навес давит цены вниз. Саудиты рассчитывали вытеснить с рынка тех, у кого большая себестоимость. Ударили по Венесуэле, немного по американцам, но американцы выдержали.

Во-первых, американцы сократили добычу. Во-вторых, в США есть около трех тысяч скважин, пробуренных под сланцевые проекты. Если цена немного вырастет, то они быстро выбросят новые объемы нефти. Сегодня swing producer (стабилизирующий или компенсирующий производитель.- Ред) нефтяного рынка — американцы, а не саудиты. Саудиты переживут, будут получать прибыль, но уже не такую большую.

— Почему вы так думаете?

— Есть норвежская фирма Rystad Energy. Она следит за скважинами в мире качественней, чем министерство энергетики США. Они посчитали, какой должна бы быть цена нефти для проектов, по которым еще не принято решение о старте. Для Саудовской Аравии вышли на $25. Такой должна быть цена, чтобы начинать там работать. Для России цена в $110 за баррель. Если сейчас сказать это российскому нефтянику, то он раскритикует меня. BP тоже говорит, что в России скважин по $20 за барель еще на 20 лет хватит.

— Вопрос, наверняка в объеме такой нефти?

— Дело в том, что Rystad Energy включили в российские проекты и дорогую нефть на шельфе, и проекты по добыче трудноизвлекаемых запасов, а такой нефти в России уже 70%. Это дорого. ЛУКОЙЛ посчитал, что себестоимость добычи трудноизвлекаемой нефти в России требует цены $80 за баррель. А если туда добавить еще и нефть на шельфе, тогда и выходят эти $110.

— За какое время российская нефтянка выработает скважины с относительно дешевой себестоимостью нефти?

— Это загадка. Сейчас они гонят все, что можно взять из проектов, где давно идет добыча, где уже компенсированы капитальные вложения, амортизировано все, что можно. Они несут только операционные издержки, а они невелики. Но если начинать новые проекты, то там до прибыльности 7-10 лет. У норвежцев крупный проект на шельфе — 19-20 лет. Поэтому в РФ компании практически не вкладывают в новые проекты. Основная часть расходов уходит на то, чтобы на введенных в эксплуатацию промыслах бурить больше скважин, делать гидроразрыв пласта, стимулирование нефтеотдачи. Выбирают нефть по максимуму, но почти не развивают новые проекты.

— Если связать ценовую динамику на нефть и прогнозы по развитию крупных экономик, как Китай и США. Что будет?

— Это неизвестность. Например, у американцев сланцевая революция началась в 2008 году, а заметили ее только в 2013 году. Могли заметить в 2011-м, но там были события в Ливии, страна убрала свою нефть с рынка. Ливия добывает легкую нефть, так же как и американцы. Приток легкой сланцевой нефти был замаскирован пропажей ливийской нефти. В 2013 году стало понятно, что произошло что-то очень серьезное в США. Американцы сильно увеличила добычу. С США могут быть какие-то сюрпризы в будущем.

Если смотреть на спрос, то главный игрок — Китай. У них тоже очень странные движения. Может серьезно замедлиться экономическое развитие. Мы делали прогнозы в 2014 году, они были верными на 2015 и 2016 годы. Боюсь, что они оправдаются и на 2017 год. По нашим прогнозам, ВВП Китая в следующем году увеличиться не более чем на 3,3%, а в 2018 году может уйти в минус. Это, конечно, только прогноз. Китай — это тоже большая загадка.

— Может Индия вытянет спрос?

— В Индии и Африке будет расти население, но там основная масса населения перемещается на велосипедах, им не нужны двигатели внутреннего сгорания. В Индии крошечные машинки, которые не смогут существенно повлиять на спрос. Индия будет потреблять больше нефти, но не так сильно, чтобы повлиять на рынок.

Сейчас китайцы покупают нефть, но это у них закупки под создание второй очереди стратегического запаса. (В сентябре Китай закупил за рубежом 33,08 млн тонн нефти, что эквивалентно 8,08 млн баррелей в сутки, а в рекордном для страны декабре 2015 года — 33,18 млн тонн — ред.) Этот процесс близок к завершению. Кстати, первую очередь они наполнили очень дорогой нефтью. Будут они строить третью очередь стратегических хранилищ для нефти — один сюжет для рынка, не будут — другой.

Также мы видим, что в Китае сейчас ориентация на электромобили. Если Tesla продала за один год 40 тыс. автомобилей, то в Китае электромобилей продали 50 тыс. Тоже же самое со сланцевым газом. Все очень скептически к этому относились. Сегодня Китай добывает 10 млрд куб.м. сланцевого газа, а к 2025 году собираются выйти на 30 млрд куб.м. Китай это большая неизвестная функция в этом уравнении.

— Каково ваше отношение к Парижскому соглашению, которое регулирует меры по снижению углекислого газа в атмосфере?

— Я критически к нему отношусь.

— Почему?

— Потому что стали делить ответственность за глобальное потепление на все страны. На мой взгляд, было бы грамотнее посмотреть, кто больше вредит окружающей среде. Это Китай и Индия. Все страны, которые обеспокоены этим вопросом, могли бы профинансировать перестройку их экономик, чтобы они не так сильно загрязняли атмосферу. Но это моя точка зрения.

— На Ваш взгляд, насколько быстро электромобили войдут в нашу повседневную жизнь?

— Не скоро. Там есть сдерживающие факторы. Например, литий, из которого делают аккумуляторы для электромобилей. Это исчерпаемый запас.

В некоторых странах электромобили уже массово вошли в повседневную жизнь. Я хорошо знаю ситуацию в Норвегии, там электромобилей очень много. Однако там основной производитель электроэнергии — гидростанции, а не уголь или газ. Поэтому машины заряжают электроэнергией не угольной генерации, а «зеленой». Прогнозы BP сдержаны, они не думают, что электромобили заменят двигатели внутреннего сгорания. В некоторых странах электромобили будут доминировать, но далеко не во всех.

— Когда российская нефтянка почувствует потребность в инвестициях?

— У российских компаний есть деньги. Главный удар от падения цен на нефть почувствовал бюджет РФ, а не компании. Если цена нефти $40, то российская компания получала $19-20 долларов. Если цена была бы $140, то она получала бы $40, все остальное забирает правительство, там скользящая шакала налогообложения.

Обесценивание рубля помогло всем экспортерам. Российские компании выдержат нынешнюю ситуацию. Дело не в инвестициях, а, как я говорил, в запасах. Сейчас они выбирают потенциал старых скважин по максимуму, даже на три года вперед уже никто не смотрит. Выкачай все, что можешь, а дальше хоть трава не расти.

— Когда начнется спад добычи?

— По прогнозам правительства спад добычи начнется в 2020 году, а мы когда-то прогнозировали 2018 год. Трудно сказать, возможно, правительство право.

— Если перестраивать нефтегазовый сектор РФ, как это нужно сделать?

Это невозможно сделать при нынешней структуре экономики. Нужно две вещи.

Первое: налоговая реформа. У нас сейчас налоги не стимулируют инновации и риск. Они взимаются с оборота. Инвестор вложил деньги и начинает платить, а прибыль может пойти только лет через 7-10. Например, в Норвегии есть условия, которые позволяют компаниям работать и платить с дополнительной прибыли. В России это сделать трудно, потому что проще подкупить налоговика. Администрировать такие специфические налоги в условиях коррупции невозможно. В правительстве понимают, что переходить к такому налогообложению означает провал в бюджете.

Второе: доминируют крупные компании. «Роснефть» плохо влияет на структуру отрасли. В США 75% нефти добывают маленькие компании. Кстати, Украине было бы правильно дать возможность работать малым операторам. Большие компания, как «Роснефть» и «Газпром» — это проблема. Иностранному инвестору закрыт ход на шельф и большие запасы в РФ: ограничения на 70 млн тонн по нефти и 50 млрд куб.м газа. Ограничения против частного бизнеса и иностранцев очень мешают.

— Ваш прогноз на 2-3 года по цене на нефть?

— Есть прогноз Rystad Energy, что к 2020 году цена может снова выйти на $100, потому что иссякнут дешевые запасы. Не могу с этим согласиться, потому что есть еще и технологическое развитие. На 2017 год не исключаю среднюю цену в $45 долларов за баррель Brent или чуть больше — до $50. Дальше не прогнозирую.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *