Итак, картина мира Путина. Все в черно-белых красках: есть враги (НАТО, Запад) — есть друзья-союзники (восточная Европа, союзные республики). Есть историческая роль СССР — освобождать угнетенные народы. Мир стабилен лишь потому, что две великие державы — СССРи США — после второй мировой разделили сферы влияния. Но как только снесли Берлинскую стену, все пошло не так, началась свистопляска с ближневосточным кризисом, терроризм и миграцией.

Путин уверен, что восстановление ялтинско-потсдамской системы с зонами ответственности — это хорошо, а в рамках перезагрузки отношений с США (до 2004-2005 года) ему было некомфортно. Новая внешняя политика России — восстановление не СССР, а зон влияния России, за счет чего страна может вернуть былой вес (и неважно, какая у нас экономика). «Вот вам и основа новой имперской идеи», — сообщил Венедиктов.

Надстройка команды Владимира Путина — это защита так называемого русского мира, который каждый трактует по-разному. В понимании «брежневских офицеров», входит в него не только Осетия и Абхазия, не только Украина (Путин еще в 2007 году рассуждал о том, что по совести —Крымнаш), но и Сирия, откуда есть пошло «наше православие». И это вещь опасная.

Впрочем, о Прибалтике у Путина есть понимание, что она другая, он внимательно читал секретные папки 39-40-х годов. Но в отношении Латвии, Литвы и Эстонии всплывает другой важный фактор — понятие колонии, как территории, куда сначала приходит военная администрация из центра, потом согласованная гражданская администрация, потом колония экономически развивается для работы на метрополию, а завершается привязка культурным проникновением. «Все эти признаки в Прибалтике были. А поскольку сегодня имперская политика строится именно на этой надстройке, то зоной интересов «метрополии» можно объявить любую бывшую «колонию». И когда мне про Латвию говорят «этогонеможетбыть», я отвечаю: да, не может, как и с Крымом.

О ядерном оружии Украины

Месяц назад в Москве гостил бывший американский сенатор Сэм Нан, советник Обамы. Когда распадался СССР он ездил по республикам — Украина Белоруссия, Казахстан — и уговаривал их передать ядерное оружие в Россию. Я его спросил, не жалеет ли он теперь, что нагнул Кравчука и обезоружил Украину. Может, если бы не это, то и конфликта сейчас не было бы? Он ответил: все наоборот. Представь себе, что оружие у Украины осталось — у украинских генералов могло возникнуть искушение что-то с этим оружием сделать… Ты не знаешь украинских генералов, как знаю их я.

О музее оккупации

Мне рассказали чудесную историю. Когда французский президент Саркози приезжал в Ригу и посетил местный Музей оккупации, он походил-послушал, а потом и говорит: а где ваш Музей… сопротивления (резистенции)? Это упрек вам. Этим летом я возил своего сына в США. Мы пошли в Музей 11 сентября — он семь часов оттуда не выходил. И я понял, что этот музей сделан не как музей жертв, а как музей героев — спасателей, пожарных, полицейских, простых людей, которые вытаскивали друг друга. Это музей народного подвига. А любой ребенок легко ассоциирует себя с героем. Если новое поколение будет ассоциировать себя с героями, а не с жертвами (это очень важно!) получит совсем иные настройки — не жертв.

О различиях политики Третьего рейха и России

Некая похожесть с той Германией есть, но русский мир — не германский мир. И сравнение Крыма с Судетами некорректно. В России стоит вопрос не крови, а имперской территории. В отличие от вождей Третьего рейха, с которыми Путина все время сравнивают, он не националист, а империалист. Как для советского человека, для него национализм — враг. Мало того, он подчеркивает, что главная опасность многонациональной и многоконфессиональной России — национализм, любой — русский, татарский, чеченский…

Еще отличие: Третий рейх пал под ударами внешними и был силовым образом переформатирован. Советский союз распался сам собой. И угроза распада России до сих пор сохранилась — Путин об этом говорил, считая главным фактором риска национализм. И тут я солидарен, что главная угроза — внутри. А когда генералы кричат, что главная угроза — НАТО, которое придет и переформатирует Россию, то мне смешно.

О том, почему Ельцин выбрал Путина

Когда осенью-98 стало понятно, что Ельцин совсем плох (3%), его окружение заказало серьезное исследование — как должен выглядеть преемник. С помощью соцопроса «нарисовали» кандидата, который мог был победить на выборах Антиельцина (Примакова, Зюганова и т.д.). Он должен был быть русским, военным, относительно молодым, непьющим, спортивным… Первым под лекало подошел Николай Бордюжа. Зимой 1999 года его назначили главой Совета безопасности и президентской администрации — не подошел. Вторым был Степашин — не справился с чеченской историей. Третьим — Николай Аксененко, железнодорожный генерал. Путин был четвертым — он вписался в эту историю.

О корысти Путина

Владимир Владимирович в Российской Федерации — царь. У него есть все, в том числе 146 миллионов подданных. Он живет на государственном коште и собирается жить на этом долго. Подозреваю, что у него нет кредитной карточки. Его корысть — не в деньгах, а в удержании и демонстрации власти. А насчет личной корысти я расскажу историю 2008 года. После войны в Грузии на встрече в Сочи премьер Путин позвал меня к себе в номер, поговорить. Обычный гостиничный номер — стол, два стула, кровать — типа трехзвездочная гостиница.

Что такое дворцы Путина? Это его собственность? Нет. Он там живет? Нет. Что значит ЕГО? Да у него есть вся Российская Федерация: сел на самолет — полетел в Константиновский дворец, сел еще раз — на Валаам…

О миллиардах виолончелиста Ролдугина

Все просто: решили открыть оффшорные счета — фонды для финансирования определенных операций России за рубежом. Возможно, для оплаты действий спецслужб. Стали искать, на кого все оформить. Сказали: послушай, Серега, будем тебе платить столько-то в месяц, но нам нужен твой паспорт, чтобы открыть счет. Он дал и забыл. Понятно, что Ролдугин — лишь формальный держатель. И что это не личные деньги Путина, и они не уходят на счета его дочерей — там все написано. Вы живете в европейской стране и, знаете, что все деньги оставляют следы. Если что-то говорите — ищите доказательства и разбирайтесь. Политики имеют право на домыслы, а журналисты — нет.

О том, кто, если не Путин

Допустим, Путина украли марсиане — как бы стали выбирать преемника? Попробуем провести параллели с тем, как в России это делали раньше. После смерти Сталина и после ухода Брежнева схема всегда была одна: возникает краткий промежуток смены малозаметных правителей, а потом на его место избирают кажущегося самым молодым и несерьезным кандидата — такого шута. Вот вам Хрущев и Горбачев. Поэтому мой прогноз на «послепутина» — Дмитрий Анатольевич Медведев.

Кристина Худенко, rus.delfi.lv