1. Человека всегда пугает неизвестность. Просто не всегда неизвестность – это плохо. Если мы будем энергичными, то даже при плохом развитии событий – нам удастся выкарабкаться и это всегда нужно иметь в виду. То, что мы условно называем кризисом, это на самом деле сильное упрощение ситуации. Вокруг нас происходит трансформация человечества. Все наши социальные системы, все социальные структуры, все нормы взаимодействия к которым мы привыкли, приспособлены для индустриальных технологий. Сейчас традиционные индустриальные технологии сменяются информационными, из-за чего социальные отношения начинают трансформироваться. Когда я был маленький, был лозунг: семья – ячейка общества. Нам всем казалось, что это бессодержательная тавтология, так как и не может быть иначе. И когда какой-то человек жил один, было понятно, что с ним что-то случилось не то, ему нужно помочь. Лет 15 назад я поймал себя на мысли, что в современном обществе — уже индивидуум – ячейка общества. И это результат, в том числе, информационных технологий.

2.Человечество стало слишком сильным и стало слишком сильно влиять на природу. Последствия этого очень трудно просчитать. Вот пример – мы защищаем детей от рисков, Советский Союз успел с этим столкнуться. Мы старались уберечь детей от опасности и получили поколение людей, неспособных принимать решение. Это поколение людей и развалило Советский Союз

3. Развитые страны уже 3-4 поколения лечат детей от болезней, от которых они раньше бы умерли, не доживая до совершеннолетия. И сейчас больные дети поживают яркую, насыщенную полноценную жизнь. Счастливую или нет – это другой вопрос. Но это триумф гуманизма, триумф технологий. Но с точки зрения биологии – это порча генофонда. Во многих европейских странах эта порча генофонда видна на лицах проходящих людей. Понятно, что мы останемся людьми и будем лечить детей, но это выстрелит в самый неподходящий момент и стихийным образом.

4. Я помню, как изучение конкуренции между государствами, было собственно изучением внешней политики. Мировая политика сводилась к конкуренции и взаимодействию государств. Но уже четверть века ключевыми участниками международной жизни являются не государства, а глобальные корпорации, глобальные монополии, которые сильнее большинства государств. Это корпорации, у которых значительно больше свободных финансовых денег, которые выигрывают у государств, в том числе у США, конкуренцию за все виды ресурсов, начиная от денег и технологий, и кончая интеллектом. И если мы не замечаем этого, если мы игнорируем это, то мы начинаем наблюдать российскую дипломатию, которая искренне пытается выстраивать отношения на государственном уровне и потом всплескивать руками, ужасаясь, почему это не получается. Это производит впечатление человека, которого пригласили в богатый дом, а он общается с официантом или прислугой, не обращая внимание на хозяев

5. Все изменения общества привели к тому, что самым рентабельным видом бизнеса стало формирование человеческого сознания. Эти технологии настолько мощны и доступны, что речь идет не о рекламе, а именно о формировании сознания по значимым направлениям. Те корпорации, которые проигнорировали это – уже вылетели из бизнеса. Раньше в истории человечество занималось изменением окружающего мира. Но вот уже целое поколение люди меняют свое сознание. Такого еще не было в истории и никто не знает к чем, это приведет.

6. Резко начало падать познаваемость мира. Мы смотрим на предмет и не всегда уверены – это наше мнение о предмете, или нам его навязали. Как следствие начала падать социальная значимость знания. Самая передовая в этом отношении страна США (передовая не значит лучшая, а показывающая нам наш завтрашний день) на протяжении 20 лет все специалисты кричали об опасности размытия дамбы. Демократическое государство не пошевелило пальцем – дамбу смыло вместе с городом Это была трагедия Нового Орелана. Дальше снижение социальной значимости знания снижает позицию науки. Наука вырождается просто в поддержание своего клана. Как во Франции в 50-х годах поддерживали крестьянство, как дух Франции, а не как производство продукции. Такая же ситуации в образовании – если раньше она готовила сырье для науки, то теперь образование вырождается в обеспечение стабильности общества. Мы идем назад в средние века.

7. Некоторые вещи становятся понятны, например, кризис управляющих систем. Они захлебываются в колоссальном количестве информации, которое не приспособлены обработать. Возрастает ценность творческих работников, но никто не знает, как с ними управляться, так творческие люди очень неуравновешенны. Управляющие системы, которые пытаются использовать информационные технологии, в частности внушения – теперь становятся жертвами своих же технологий. Управляющие системы, которые убеждают людей – сами начинают верить в свои рассказы. Вот пример – есть 10 тяжелых и сложных проблем. Мы реально можем решить лишь некоторые из них. Но люди требуют решение для всех 10. Поэтому вы отбираем какие-то три и начинаем убеждать людей, что остальные 7 неважные и вообще не критичные. Все силы брошены на решение трех проблем и может быть нам блестяще удается эти три проблемы решить, но управленцы сами поверили, что остальные 7 неважны и тогда происходит беда. Проблема приходит, откуда не ждали и о которой все забыли.

8. Есть и такой очень неприятный момент, что появился очень мощный глобальный управляющий класс людей, которые объединены образом жизни, представляют интересы глобальных монополий и стоят над государством. Это очень неприятно, так как эти люди не имеют ответственности никакой. У них нет избирателей. У них нет отечества, так как могут жить в любой стране. У них нет даже акционеров, так как они владеют акциями друг друга. Более 60% мировой экономики – это 1147 корпораций. А ядро – это менее 150 корпораций, на которые приходится не менее 40% мировой экономики и которые владеют друг другом. Этим людям безразлично, где жить. Они ни с чем не связаны. Они живут в охраняемых резиденциях 5-7 звездочных отелях. И обладая колоссальной властью, они не несут никакой ответственности. Власть без ответственности – это признак средневековья. И сегодняшний кризис во многом этим и вызван.

9. Структурой общества становятся секты. Это люди, которые объединены некритичным восприятием чего-то. Это может быть и конкретное лицо, это может быть какая-то компания, это может быть финансовый продукт, уж про религиозные течения я не говорю. В их логике происходит пробой. И это современное общество. По США бродят более 1,5 миллионов людей с рюкзачками. ИХ даже пропускают всюду без проблем. Эти люди готовятся к концу света и носят с собой все самое необходимое. При этом они не могут ответить – как они чистую пару белья унесут на тот свет. Но они верят. И бизнес пользуется этой моделью – все больше компаний пытаются создать свою секту людей, которые будут поклоняться их продукции.

10. Резко падает ценность людей. Информационные технологии, резко повысив производительность труда – значительно сократили потребность общества в людях, которые нужны для производства всего и вся. Когда главным участником конкуренции были государства – они сдерживали технологический процесс, чтобы обуздать безработицу. Но когда корпорации стали сильнее государств, эффективность фирм стала сильнее логики государства. Для корпораций вообще социальная ответственность — это нечто постороннее. В итоге мы наблюдаем категорию людей, которые не нужны. Они относительно много потребляют и относительно мало производят. И в условиях кризиса они в первую очередь и попадают под сокращение. Это не люди, которые живут в Африке на 1 доллар в день. Это средний класс.

11. Скорее всего, в ближайшем будущем мир сорвется в глобальную депрессию. Все помнят, кроме некоторых наших руководителей, уроки Великой Депрессии 29 года. Тогда все страны начали вливать деньги в свою экономику. Чтобы государственным спросом заместить сжимающийся коммерческий спрос, чтобы экономика продолжала работать. Трагедия развитых стран в том, что они развиты. Китай тоже серьезно развился. И деньги теперь не инвестируют, а именно вливают в экономику и наращивают государственный долг. Понятно, что эта пирамида расти бесконечно не будет – рано или поздно грянет глобальная депрессия.

12. Китайский менеджер по старинке решает проблемы. Европейский менеджер уживается с проблемами. Российский менеджер рассматривает проблему как источник личного обогащения. И если бы в Крыму на началась блокада – у нас моста бы не было даже в проектах. В существующей модели российского управления тот, кто пытается решить проблему – режет курицу, несущую золотые яйца. И должно произойти что-то неординарное, чтобы проблема была решена. У нас возник целый класс, который прекрасно паразитирует на бюджете. У нас очень здорово за последние 15 лет выросли расходы на здравоохранение и образование. Но значительная часть этих денег пошла не в школы, вузы и больницы – а в паразитирующий на бюджете бизнес. В этом бизнесе занято очень много людей.