Я на пятнадцать лет младше Путина. Наблюдая нынешнее кружение РФ в Мальмстриме системного кризиса, словно возвращаюсь на тридцать с лишним лет назад. Неужели он этого не видит?

Бог ему судья. А у меня иллюзии давно улетучились. То, что творится ныне, Максим Калашников видел в юности. Причем в куда более мягкой форме, чем сегодня. Но и те события привели страну к обвалу. Однако теперь мы и старше, и опытнее. Наш долг – встретить новую перестройку энергично, во всеоружии. Ибо мне понятно, каким выйдет финал нынешней «фарсодрамы».

***

Для начала помещу видео «Пинк Флойда». Как символ того мира, который безвозвратно погиб в декабре 1979-го, с вторжением наших войск в Афганистан. И с приходом к власти ультракапиталистов в лице Тэтчер. Это мои любимцы, играют «Цимбелин» в Помпеях. 1972 год. Вот поет молодой Дейв Гилмор. А рядом – костлявый, но симпатичный жердяй Уотерс. Люблю его немного лошадиное лицо. Есть в этом рок-философе что-то от английского простолюдина времен Елизаветы. Да и «Цимбелин» — это посмертно найденная пьеса Шекспира.

В 1972-м мне шел шестой год, Путину – двадцать первый. Он лучше помнит 70-е с их наивными надеждами на вечный мир и растущее процветание. С их длинноволосыми людьми с бородами и усами, в джинсах-клеш на ремнях с громадными пряжками. Но это – и мои воспоминания. Ведь умом и тогда М.К. был старше своих лет. Репортажи с войны во Вьетнаме и кадры горящего дворца Сальвадора Альенде – в числе моих первых осознанных впечатлений. Я-то прекрасно помню, как рушился прежний мир. Как по нарастающей пошла гибель Советского Союза. Как мультик «А баба-яга против!» (снятый к Олимпиаде-80) сменился разрывами снарядов в горах Афгана и первыми похоронками оттуда.

Мне удивительно: как можно было не вынести уроков из того времени? Из тех ошибок Союза?

***

Когда СССР объявил о вводе армии в Афганистан, у меня похолодело внутри. Чувство того, что случилось нечто непоправимое, что прежняя жизнь кончилась, было очень сильным. Мне уже тогда были даны способности хоть туманно и неясно, но чувствовать будущее. Некоторые мои одноклассники до сих пор помнят, каким мертвенно бледным они встретили меня на улице тогда, в декабре семьдесят девятого.

Я прекрасно видел, каким шоком для верхов СССР стали нарастающие западные санкции. Хотя никаких дворцов на Западе у тогдашней элиты еще не было. И дети ее не учились ни в Британии, ни в Швейцарии. Советский бомонд был так же расслаблен, как и нынешняя «элита», разрядкой 60-70-х годов. В СССР уже поверили в то, что вплывают в мировое сообщество. В 1978-м в Москву приехали Элтон Джон и «Бони Эм». И вдруг – разрыв. С выстрелами и кровью. Необходимость (а так не хотелось!) мобилизоваться и снова выходить в лобовую атаку, трудясь напряженно. А летом 1980-го взорвалась антисоветскими забастовками Польша. Майдан-то мы тогда узрели. Правда, называли его иначе.

На моих глазах в пропасть провалилась Олимпиада-80: она уже шла под нарастание Афганской войны, и страна вместо мирового триумфа получила статус агрессора. Олимпиада бездарно сожрала огромные средства, не ускорив, а замедлив развитие СССР.

А дальше пойдет нарастание дефицита, почти открытый рост недовольства, упорное промедление верхов в реформах и в новом технологическом рывке. Мне, жившему в Одессе, этой контактной зоне, мир Запада был виден как через иллюминатор. Он проникал в Одессу через привозимые моряками журналы и вещи. Сердце мое тогда сжималось: мне до боли было обидно за свою великую страну. Господи, ну как же можно вот так, на мелочах, бездарно проигрывать? Как можно коснеть в догматическом маразме? В стране нарастала депрессия, мяса в магазинах не было. Не было шоколадных конфет и твердого сыра. Господи, как это бесило! И очереди за сливочным маслом. И на глазах пустеющие прилавки магазинов. Хотя совсем они оголятся лишь осенью 1991-го.

***

С тех лет я вынес один урок: история – всегда цепь испытаний. И если сейчас у нашей страны все хорошо, и деньги прут, то это – не навсегда. Хорошие, тучные годы нужно использовать для того, чтобы подготовиться к новым испытаниям. Если сейчас тебе приваливает богатство, то не проедай его, не транжирь. Строй новейшие заводы и фабрики, возводи передовые агохозяйства, тяни дороги. Вкладывай деньги в передовые научно-исследовательские работы. Ибо конкуренция в мире ожесточается и ускоряется. «Иногда надо бежать изо всех сил, чтобы только остаться на месте!» — сообщила мне книга «Алиса в Зазеркалье», подаренная летом 1982-го. А главное – не заметай проблемы страны под ковер, решай их, пусть даже для сего нужно уничтожить часть правящей верхушки.

Слишком хорошо я помню, как нефтяное изобилие 70-х кончилось.

Мне удивительно: как люди, нами правящие, будучи настолько меня старше, не вынесли тех же уроков из той же истории? Ведь мы жили в одной стране и видели одно и то же.

Я помню, как метались советские верхи еще до Горбачева. Как пытались договориться с Западом и вернуть «все-как-было-раньше», в благословенные семидесятые. Как они распыляли ресурсы страны вместо того, чтобы концентрировать их на самом важном. Как лезли в Африку и Азию, выметывая на помощь им огромные средства, причем на фоне нарастающих проблем в экономике СССР. Как в 1983-м объявили о проведении пышного фестиваля молодежи и студентов в Москве 1985-го. Мне тогда подумалось: «Им что, деньги некуда девать?» А когда я призвался в армию в 1985-м, то увидел, что наше снаряжение даже в Золочевской учебке хуже, чем амуниция немецких пехотинцев 1943 года.

***

И вот теперь, тридцать лет (плюс-минус) спустя я снова вижу, как повторились, но в куда более худшем виде, семидесятые годы. В 2000-2014 годах. Когда дожди нефтедолларов оказались протреньканными, причем даже хуже, чем в Советском Союзе. Ибо СССР очень много построил в 70-е, до 1973 года выказывая рекордные темпы экономического роста. Я-то помню, как много нового появилось в нашей жизни между 1972-м и 1985-м. Господи, я ведь помню улицы, на которых еще не было ни одного ВАЗа! Как появлялись на них «Жигули» и «Волги ГАЗ-24». Как в аэропортах засвистели турбины первых Ту-154…

В «тучные» же «нулевые» шло чистое проедание нефтедолларов. Как будто впереди – безоблачная реальность вечно высоких цен на нефть. Как будто впереди нет никаких испытаний! Неужели человек старше меня на полтора десятка лет и видевший даже больше меня, не помнил того, что с нами случилось? Но он в гипертрофированной форме повторял Брежнева. Леня спалил 9 миллиардов долларов в ненужной, показушной Олимпиаде. И этот – в Сочинской, 34 года спустя. Причем намного больше. А теперь торожественно готовится сжечь еще 20 миллиардов. Хотя у РФ уже есть и своя Польша, и Афган. На Украине. А он лезет еще и в Сирии воевать. И снова проблемы не решаются, и снова их заметают под ковер, и лакируют реальность.

Интересно, мы с нашими «вождями» жили в одной стране или нет? Или мой интеллект несколько отличается от ума окружающих?

***

Пишу все это с горечью. Нехорошее это дежа вю выходит. Тогда я встретил развал СССР в 25 лет от роду. Теперь мне – полтинник, и снова все идет к новому обвалу. И в правом глазу уж не то зрение: мушку вижу, а целик теперь расплывается. Но встречу новую перестройку с мрачной решимостью. Без боя, как тогда, уже не приму беду.

Мне обидно другое: как же можно было вот так глупо повторить брежневский идиотизм, да еще и в усиленном режиме? Как же можно было так бездарно протренькать нефтяные триллионы? Быть такими близорукими?

Пишу это, пока есть время. Пока еще не началось.

Помню, как отец в 1982-м говорил мне, что Брежнев доведет страну до беды. Что он не трогает сложившуюся верхушку, что всегда говорит: «Не надо нервировать людей!». И в итоге в стране сложились циничные бюрократические кланы, уверенные в своей безнаказанности и безответственности. Вы думаете, мне не больно видеть то, что то же самое случилось и тридцать лет спустя? Только при Брежневе начальники не могли воровать триллионами и выводить награбленное за рубеж. Иногда разум отказывается принять несусветную, преступную глупость верхов. Ведь они же даже убежать не смогут: их все равно схватят и в лучшем случае отправят в Гаагу. Если просто не пристрелят, как неудобных свидетелей. Как же можно было вот так все по ветру пустить?

Живу в каком-то мрачном спокойствии. В очередной раз убедился в том, что в России власть никогда не выносит уроков из прошлого. Теперь уж чему быть – того не миновать. Устроят нам верхи катастрофу. Но уж теперь – никакого бездействия в решительный момент! Хоть и появилась поросль молодых дураков, ведущихся на те же либеральные обманки, что и молодежь конца 80-х. Неважно! Теперь нужно встретить беду огнем. Прицельным. Потому что новый 1991-й будет намного тяжелее и катастрофичнее. Потому что того запаса прочности, что имелся в 1991-м, четверть века назад, более не существует. И этот обвал – последний. А значит, терять нам нечего. И у нас – дети, которые могут оказаться среди серых холодных развалин.

Нет! Если случится беда, я знаю, кому звонить. Я знаю, что будет битва. И в ней либо мы одолеем циничных нелюдей-мародеров, холуев и дураков, либо они принесут нам смерть. Небытие. Конец русской истории.

И да пребудут с нами сила и воля.

А пока я слушаю «Цимбелин» любимого «Флойда». Ибо помню то время, когда страна была большой и прекрасной. Когда и в страшном сне не могло присниться то, что происходит сейчас. Пока мы живы, жива и та страна. И если грянет самое страшное, нам надо стать вместе. Красным и белым.

Потому что в этот момент наши разногласия окажутся такой смешной ерундой…

Получилось немного лично. Но уж не обессудьте. Это то, о чем я сейчас думаю.