Падение рубля в январе уместно сравнить с падением температуры атмосферного воздуха в Московском регионе в тот же промежуток времени. Во-первых, оба эти процесса предсказуемы и имеют аналогии в прошлом. Во-вторых, они носят объективный характер и не должны восприниматься как катаклизм. Наконец, падение что курса, что температуры рано или поздно закончится.

Чрезмерно внимательное отношение россиян к курсу рубля, а точнее, к курсу доллара по отношению к рублю, — это, конечно, следствие психологической травмы осени 1998 года, когда слились воедино и девальвация, и дефолт, и крах банковского сектора.

Девальвация в этой триаде если и была злом, то наименьшим. Тех, кто держал доллары под подушкой, она сделала только богаче. Те, кто хранил их в банках, пострадали не больше и не меньше, чем владельцы рублевых депозитов. А если у кого долларов не было — то их ни прибавилось, ни убавилось, как, собственно, и рублей. Резкий рост цен на импортные товары быстро компенсировал ренессанс российского производства для внутреннего рынка, который подстегнул и рост экономики, в том числе занятости и зарплат. Собственно, творчески отходя от этого шока, мы и дожили до периода нефтегазового благоденствия.

Фоном этого благоденствия было существенное укрепление рубля, поэтому следующая девальвация, сопутствовавшая «идеальному шторму в тихой гавани» на рубеже 2008–2009 годов, застала россиян врасплох. Все побежали в обменники, и большинство проиграло, потому что игра была на самом деле не для граждан. Крупнейшие банки, в первую очередь государственные, получили триллионные вливания из ЦБ (естественно, в рублях) — и тут же выбросили их на валютный рынок, что, конечно, обеспечило дополнительное падение национальной валюты. Дальше просто. Госбанки фиксируют прибыль, а те, кто купил доллар по 35 рублей в надежде продать его за 40, через некоторое время фиксируют убытки при возвращении курса к его нормальному соотношению 1 к 30.

Хроника текущих событий

Сегодняшняя ситуация сложнее, потому что у нее нет ни конкретной причины, ни очевидного бенефициара. На скорость падения влияют внешние и временные факторы, такие как общее укрепление резервных валют по отношению к валютам развивающихся стран или ожидание перемен в политике Федеральной резервной системы США. Безусловно, падение рубля объяснимо общим торможением российской экономики, которая вступила в фазу «околоноля», и непонятно, когда из нее выберется. А вот само по себе это торможение имеет и причины, и последствия, которые для всех нас важнее локальных курсовых колебаний, тем более что эти колебания — не более чем функция от общих проблем.

Настоящая проблема, если коротко, в том, что российская экономка архаична, неконкурентоспособна и разбалансирована. Десятки миллионов человек живут в доиндустриальной эпохе, кормясь за счет личных приусадебных хозяйств, десятки других — в постиндустриальной, но только в том смысле, что предприятия, где они работают, существуют как автохтонная форма собеса. Столицы и города-миллионники — вполне себе Европа, но только колониальная, существующая на ренту из сибирских нефтегазовых провинций. Стоимость рабочей силы намного превышает производительность труда, бессмысленная затратность коммунального сектора сравнима разве что со степенью его износа. Про качество госуправления и коррупцию говорить не стоит, они вполне соответствуют хозяйственному укладу.

Все это, конечно, не новость. Новость, пожалуй, в том, что с точки зрения глобального финансового рынка мы прошли точку, в которой колоссальные издержки все же перевесили фантастическую норму прибыли, которую наша экономика обещала — и давала — на протяжении многих лет. Это значит, что мы больше неинтересны, что никто больше не даст нам денег в рост. А то, что мы зарабатываем на продаже нефти, газа, металлов, леса и зерна, больше не покрывает наши постоянно растущие расходы. Это значит, что нам наконец придется меняться. Долго, трудно, болезненно.

Что будет

Вот исходя из понимания этих весьма драматичных обстоятельств, и можно строить некие планы на будущее. Тем более что ровно тем же сейчас заняты и в ЦБ, и в правительстве.

Отпуская рубль в свободное плавание прямо сейчас, Банк России, очевидно, и сам хочет понять, каков его рыночный курс. И совместим ли он по жизненным показателям с состоянием российской экономики. Конечно, для сырьевой экономики снижение курса валют автоматически означает рост рублевых доходов (особенно бодро себя должен чувствовать «Газпром», львиная доля экспортных контрактов которого номинирована в евро). Но у этой ситуации есть и обратная сторона. Большинство крупных компаний — что государственных, что частных — обременены крупными долгами, в том числе валютными. Кроме того, они реализуют масштабные инвестпрограммы, значительная часть которых тоже связана с валютными контрактами (оборудование, сложные технические работы).

Еще сложнее ситуация в банковском секторе. По данным Агентства по страхованию вкладов (АСВ), доля депозитов в иностранной валюте составляет в настоящее время около 18%, причем во время «девальвации» на рубеже 2008–2009 годов она быстро выросла с похожего уровня до 32%. В то же время средства физических лиц составляют около 30% пассивов банковской системы. Понятно, что у многих средних и малых банков эта доля еще выше. Значительное падение курса рубля влечет за собой рост стоимости пассивов для банков, в том числе по уже привлеченным вкладам.

Очевидное противоречие есть и между установками ЦБ на отказ от прямого управления курсом рубля и борьбой с инфляцией как высшим приоритетом. Значительная часть потребительских товаров мы импортируем, падение курса неизбежно приведет к росту цен, в то время как, по оценкам министра экономики Алексея Улюкаева, инфляция в этом году и так ожидалась ниже 5%, без всяких таргетирующих усилий ЦБ.

Так что некий ориентир, после которого Центробанк все же начнет активную политику по сдерживанию падения рубля, очевидно, все же существует, хотя и не афишируется. В похожем смысле высказалась на днях и первый зампред ЦБ Ксения Юдаева: «Действительно, мы намерены отказаться от интервенций на валютном рынке с точки зрения поддержания курса. Однако в более широком плане вопрос об инструментальной роли интервенций не так однозначен, и на глобальных рынках мы находим этому достаточно яркие примеры».

Есть ощущение, что доллар уже подобрался к той границе, выше которой финансовые власти не хотели бы его наблюдать в течение долгого времени, а евро, возможно, уже ее перешагнул. Есть и важная тактическая задача — наказать спекулянтов, которые активно и явно играют против рубля.

Так что бесконечного падения рубля мы не увидим, но и возврата к ситуации конца прошлого года не будет (если не считать локальных коррекций). Курс, очевидно, ищет новую точку динамического равновесия, и она, исходя из состояния экономики, должна быть ниже предыдущей.

Что делать

Теперь несколько практических рекомендаций, которые дают в таких случаях экономисты (они делают это регулярно, но их, увы, мало кто слышит).

Когда нужно бежать в обменник?

В спекулятивных целях — никогда. Серьезные научные исследования показывают, что непрофессионал не может обыграть рынок, наоборот, это рынки питаются деньгами непрофессионалов, думающих иначе.

В какой валюте стоит хранить сбережения?

В той, в которой вы планируете расходы. Если вы тратите только рубли, в них и сберегайте. Если, например, собираетесь летом поехать в Европу, копите евро, если в Америку — доллары.

Стоит ли нести деньги в банк?

Стоит, но соблюдая меры предосторожности. Во-первых, не класть на депозит в одном банке более 700 тысяч рублей (максимальная сумма страхового возмещения АСВ). Во-вторых, избегать банков, предлагающих слишком высокие ставки по вкладам (для сведения, средний по рынку процент в рублях — 8,1).

Ну и, главное — не паниковать. Паника увеличивает риск ошибки, а как-то повлиять на макроэкономические процессы мы все равно не в состоянии.

Алексей Полухин, Новая газета