О том, когда закончится глобальный кризис, каким будет курс рубля, в какой стране переживать кризис лучше рассуждают Нуриэль Рубини, Рубен Вардярян, Хью Хендри, Нассим Талеб и Джим Роджерс. Напомню, что именно Нуриэль Рубини о кризисе предупреждал заранее, и его прогнозы сбываются почти на 100%.

Последняя линия обороны

На форуме «Россия 2009», организованном инвестиционной компанией «Тройка Диалог», для журналистов была организована встреча с Рубеном Варданяном, председателем совета директоров компании-организатора, и Нуриэлем Рубини — профессором экономики Stern School of Business, известным как предсказатель кризиса.

Кроме того, отдельно состоялась дискуссия на тему «Рубль и мировые валюты: перспектива на год». В ней принимали участие Джим Роджерс (см. «Падающего банкроть», D’ №3 от 9 февраля), Нуриель Рубини, Нассим Талеб — профессор Polytechnic Institute (New York), который заработал десятки миллионов долларов на биржевых кризисах в 1987 году, 2007–2008 годах. Талеб — автор концепции «черного лебедя» — неожиданного и значимого события. В дискуссии также принимал участие Хью Хендри, партнер компании Eclectica Asset Management.

Мы публикуем некоторые высказывания практиков и академика Рубини о том, чего ждать в ближайшем и несколько отдаленном будущем.

Рубен Варданян

Мы попали в ситуацию, когда вместо того, чтобы стать глобальным, мир может стать региональным и локальным, деньги уйдут из больших банков, люди перестанут им доверять, а мы вернемся к первобытной системе взаимоотношений. Это очень опасный тренд, который обсуждался с мистером Рубини. Мы все видели это в 1990−е годы: бартер, взаимозачеты, вексельные схемы, уход от контроля акционерного капитала к контролю над денежными потоками, когда для тебя более важно было держать в руках денежные потоки в качестве менеджера, чем быть акционером. Это очень опасно. Эта модель приводила к тому, что ты обращаешься не в суд, а к криминальным авторитетам, чтобы разбираться, кто прав, кто не прав. И эта модель очень легко может привести к возвращению России в зону вне институционального поля, когда государственные институты не работают. В такой ситуации никто не будет вкладывать средства в длинные проекты, в research и development, в развитие компании, а будет вытаскивать деньги сегодня и сейчас. Я надеюсь, что нам этого сценария удастся избежать. Для этого есть понимание проблем, и впервые за десять лет есть тенденция к выстраиванию диалога между бизнесом и госчиновниками.

Нуриэль Рубини

Еще не так давно все думали, что можно избежать рецессии, но происходящее в последние шесть месяцев показывает, что пневмония, которой заболели Штаты, оказалась экономически заразной болезнью — глобальной рецессией. Это очень опасно, и поэтому важно, чтобы политика государств оказалась безошибочной. Если все будет сделано правильно, мы выйдем из кризиса к началу следующего года. А пока глобальный рост будет отрицательным. Банковская система понесла убытки не только по ипотеке, но и по другим видам кредитов. Уровень убытков таков, что банки становятся неплатежеспособными и размер их капитала недостаточен для выживания. Эти банки можно спасти. Но кто за это будет платить? Дефицит госбюджета растет во всем мире, что ставит по сомнение кредитоспособность правительств. Нынешний риск состоит в том, что, если правительства потеряют доступ к кредитному рынку, у них будет два выбора — и оба плохие. Либо дефолт, либо монетизация дефицита бюджета (эмиссия денег) — а это рост инфляции. Но сейчас самый большой риск — это дефляция.

Как вы относитесь к циклам в экономике, в частности к теории Кондратьева, согласно которой спад будет длиться еще около десяти лет. Что плохого еще может произойти, есть ли какой-то «скелет в шкафу»?

Нуриэль Рубини

Я не думаю, что законы экономики соответствуют законам физики, чтобы можно было механически говорить о циклах. Мне кажется, что к финансовым кризисам ведут ошибки в политике. Но кризис — это не «черный лебедь». И его длительность зависит от того, как на него реагировать. Может быть, этот кризис пройдет в форме буквы U и быстро закончится, может быть, все ограничится чисткой только финансовой системы, а возможно, в него окажутся вовлечены и другие секторы.

Рубен Варданян

Угроза состоит в том, что подорвано доверие ко всему, кроме государства. Сейчас есть преувеличенное ожидание того, что государство должно спасти экономику, бизнес, решить проблемы. Публичный фондовый рынок, где можно привлечь средства, закрыт. Единственный источник ресурсов (денег, работы) — это государство, которое, как ожидают, внесет спокойствие и порядок. Если в следующие год-два некоторые страны придут к банкротству, то потеря доверия к государственным институтам приведет к очень серьезным последствиям. Например, в Греции мы уже видели анархические настроения.
Вторая сторона проблемы заключается в ожиданиях от G20 (стран «большой двадцатки») правильных действий. Но следует понимать, что в G20 нет механизма принятия совместных решений, исполнение которых контролировалось бы. Каждый может действовать исходя из своих интересов. И эта проблема может стать серьезной в условиях протекционизма и регионализма.

Джим Роджерс

Центробанк заявил, что не допустит падения рубля ниже 41 руб. к корзине. Но я знаю, что когда ЦБ устанавливает границу, то она никогда не сохраняется. На рынке всегда больше денег, чем у любого Центробанка. И рынок всегда знает, где лучше покупать и продавать валюту, и наверняка мы увидим, что рынок постепенно преодолеет действия ЦБ. Единственная валюта, которую я покупал за последние месяцы, — это иена. Я ожидаю, что она подрастет еще на 10–15%, и тогда у меня возникнет вопрос, что с ней делать. Пока доллар растет искусственно, так как всем нужны доллары. Но в 2009–2010 годах ситуация будет более сложной, и я постараюсь уже в этом году сбросить свои доллары. Через год их у меня не будет, поскольку доллар ждут серьезные потрясения.
Через год мы увидим серьезные проблемы на валютном рынке — с фунтом, долларом США, может быть, с рублем. Я не знаю, какой валюте отдам предпочтение. Но готовьтесь к тому, что появятся прекрасные возможности заработать на валютных рынках из-за сильных колебаний курсов.

Хью Хендри

Я не специалист, я не эксперт, я один из негодяев-спекулянтов. Если я ошибусь, то не волнуйтесь, я просто потеряю свои деньги. Сейчас я вижу, что происходят три тектонических сдвига.
Первое: рост доллара. Пришел Обама, печатает доллары, а долг Штатов огромен. Посмотрим на печальный опыт Японии. Их ВВП не выше, чем был 20 лет назад. И возможно, что ВВП США через 20 лет останется на этом же уровне, а рецессия будет длиться целое поколение.
Второе: евро долго не протянет. Европе нужны лиры, драхмы, ирландские фунты, а у Европы этих валют нет. Европа — это эксперимент, аналогичный тому, какой в 1925 году сделала Великобритания — ввела золотой стандарт. Спустя год экономика превратилась в анархию. Фактически это то, что мы сейчас видим в Европе.
Третье: я не согласен с Джимом (Роджерсом) относительно Китая. Китайцы лгут, говоря, что растут. Если посмотреть на экспорт Тайваня, Кореи, мы увидим, что эти страны, производящие товары для Китая, рушатся. Новая американская администрация хочет, чтобы юань укрепился, и меня беспокоит отсутствие гибкости. Но, вообще говоря, лгут правительства всех стран.

Нассим Талеб

За годы торговли валютой я сделал несколько выводов: паритет покупательской способности (ППС) по валютам — это не магнит для курсов. ППС, скорее всего, отталкивает курсы, валюты любят, чтобы их сильно недооценивали или переоценивали, вот что я выучил за 20 лет работы. Сейчас у меня есть средства, и я хочу инвестировать эти деньги. Но что будет дальше, я не знаю. Вот если бы в 1998 году вам кто-то сказал, что центром мира вместо Лондона и Нью-Йорка станут Шанхай и Дубай, вы бы вызвали «неотложку». А сейчас центр мира в Азии. Хорошо, что у меня хоть что-то есть в таких странах, как Россия, Индия. Сейчас нам нужно думать неординарно и смотреть на десять лет вперед.
Я скептически отношусь к прогнозам вообще, даже к научно обоснованным. В истории дефицит чего-либо не обязательно приводил к росту цены, если говорить о нефти или, например, о муке, когда китайцы стали потреблять пиццу. Иногда какой-то маленький дисбаланс заставляет цены идти вверх, иногда происходит наоборот. И любой, кто будет анализировать будущее России на основе сырьевых цен, должен это понимать.
Если мы сегодня вечером будем выпивать, то мы можем нарисовать себе сценарий того, что произойдет на следующее утро. Что касается России или Лондона, мы не можем сказать, что произойдет. Где-то уже начались беспорядки, но в России в этом плане безопаснее, чем в Лондоне. Если в Нью-Йорке произойдет коллапс, то там жить будет страшнее, чем в Москве. И я не знаю, какой крайний сценарий может быть для России, я знаю то, что она будет чувствовать себя лучше, поскольку российский народ знает, как переживать подобные трудности. И еще один факт: в России почти нет среднего класса, который наиболее страдает при таких обстоятельствах и наименее приспособлен к тому, чтобы выходить из такого кризиса. А те, кто живут у самого дна, слишком бедны, чтобы различать времена кризиса и времена процветания.
Поэтому (обращаясь к Рубини) я бы поставил под вопрос любой узкий сценарий в отношении того, что может произойти с валютой той или иной страны на основе только экономического анализа, даже если ваш экономический анализ совершенен.

Автор — Константин Илющенко, источник — журнал «D`»