Вне зависимости от того, как именно будет продолжено общение Трампа и Путина по вопросу об украинском урегулировании, возникает вполне резонный вопрос, касающийся всех нас, живущих здесь: что дальше?

Вопрос очень непраздный, так как базовые противоречия, которые и породили СВО, её завершением никак не затронуты. Не СВО породила их, а наоборот — они стали причиной конфликта. Уже поэтому её завершение на них никак не повлияет.

У режима в Кремле есть две возможности дальнейшего существования. И обе плохие. Первая — продолжить агрессивную и террористическую активность внутри страны и за ее пределами просто по причине того, что переход к мирному существованию теперь для него невозможен. Что именно и в какой последовательности в таком случае будет предпринято, даже неважно: будет ли это новая агрессия (скажем, против Прибалтики или будут пробивать коридор через Сувалки в Калининград) или это будет новый раунд внутреннего террора против очередных врагов, не имеет никакого значения. Будет всё, просто последовательность разная.

Вторая возможность — пойти на смягчение политики и начать ее либерализацию в попытке выйти на трансформацию режима, способную удерживать его в относительно равновесном состоянии без исчерпавшего себя мобилизационного управления. Ряд российских экспертов (причем не кликуши из соловьевских пятиминуток ненависти, а нормальные профессионалы) полагает, что 2025 год станет стартовым именно для либеральных преобразований.

На самом деле выбор между двумя этими возможностями иллюзорен. Они обе ведут режим к краху, просто разными темпами и по разным механизмам. Продолжение мобилизационного управления через новые войны и террор ведет к исчерпанию ресурсной базы. Вчера даже Матвиенко при всей ее абсолютной лояльности сказала о том, что в экономике кризис (хотя высшее руководство говорит прямо противоположные вещи). В реальности все нынешние показатели обеспечиваются только ростом выпуска продукции ВПК, и если он будет прекращен, рост немедленно превратится в «отрицательный». То есть, придет к своему реальному воплощению, не прикрытому манипуляциями и прямыми фальсификациями.

Стоит напомнить, что начиная с кризиса 2008 года Россия последовательно утратила вначале ресурс развития, затем (приблизительно с 2012 года) стала транжирить ресурс устойчивости (майские указы 2012 года — это чистой воды запущенный процесс перераспределения ресурса устойчивости системы), примерно к 2019 году ресурс устойчивости был истощен, и режим перешел к катастрофическому сюжету, из которого попытались выйти через конституционную реформу в январе 2020 года, но затем события «пандемии» свернули ее, и режим был вынужден переходить исключительно к мобилизационным мероприятиям.

Отдельно можно сказать, что история с «пандемией» вряд ли так проста, как кажется. Скорее всего, все крупнейшие страны восприняли произошедшее в Ухане как подготовку Китая к биологической войне (причем даже неважно, насколько вообще это предположение соответствовало действительности, важно, как оно было воспринято) и массированное заражение Китая неизвестным заболеванием зародило подозрение о запуске первой фазы биологической войны — создание иммунитета своего населения в отношении боевой формы через заражение ослабленной формой искусственного вируса. При этом первые же сообщения о том, что ковид является чем-то искусственно выведенным в биолабораториях, только укрепил подобные подозрения. Так что тут не до реформ — война стала реальной угрозой.

В итоге режим полностью утратил возможности для немобилизационного управления, и все дальнейшие события только усиливали крах модели управления «нормального». Сегодня ситуация гораздо хуже, чем была к началу 2020 года, а уже в 2020 году она стала катастрофической.

Продолжение мобилизационного управления выглядит для режима более предпочтительным, так как попытка «выскочить из колеи» является очень непростым проектом, а сегодня проектное управление для него практически недоступно в силу развала всей системы. Есть неиллюзорная вероятность, что попытка пойти по пути либерализации станет триггером, который запустит ускоренный крах режима. Поэтому вероятность перехода к смягчению политики выглядит крайне невысокой ввиду непрогнозируемых рисков.

Но и переход к более мягкой политике (даже если его удастся провести) лишь отложит на некоторое время крах режима лишь потому, что в более либеральной системе немедленно вспыхнут отложенные пока внутренние конфликты внутри правящих кланов. Сейчас полным ходом идет процесс вторичного перераспределения собственности, когда она предельно грубо отбирается у собственников и передается вначале в госуправление, а затем — новым собственникам из числа приближенных к высшим кругам власти. Понятно, что такое перераспределение не может быть справедливым — ни с точки зрения тех, у кого отбирают эту собственность, ни с точки зрения тех, кто хотел бы ее захватить, но не сумел. Стремительный рост конфликтности и противоречий в правящей страте неизбежно приведет к войне между клановыми структурами, которая точно так же завершится окончательным распадом режима.

Два механизма — но итог все равно тот же самый. Поэтому выбор и выглядит иллюзорным, то есть — его на самом деле просто нет.

Ну, и наконец, есть сюжет, по которому Россию сейчас буквально волокут, причем в достаточно быстром темпе. Это сюжет провоцирования столкновения России и Европы, целью которого (для инициаторов этого столкновения) является разгром и ослабление всех глобалистских структур Европы (НАТО, ЕС), которые объективно являются экзистенциальными противниками курса Трампа, выраженного аббревиатурой MAGA. Кремль в этом сюжете — просто инструмент разрушения этих структур, причем не нужно испытывать ни малейших иллюзий: как только задача будет выполнена, вся мощь США и поддержавшего их Запада будет обрушена на Россию. Оказанная услуга всегда ничего не стоит, а киллера проще пристрелить, чем оставлять его в живых. В этом сюжете Кремлю даже не дадут времени и возможности выбирать что-либо, его очень быстро подведут к черте, за которой конфликт Россия-Европа станет неизбежным. Стоит напомнить, что в 1938 году был заключен так называемый «Мюнхенский сговор», по которому Германия снова вернулась в клуб великих держав, но уже через год для Гитлера были созданы условия, при которых он просто не смог остаться в рамках невоенного развития. Его предельно быстро проволокли к столкновению с Европой, после чего подключили инструмент уничтожения самого Гитлера — СССР. А Гитлер-то был явно поумнее нынешних начальников в Кремле, у них интеллекта точно поменьше будет.

Так что Трамп ничего особенно нового не изобретает. Ему нужен свой собственный «Мюнхенский сговор» (в этот раз он, возможно, будет носить название «Эр-Риядский»), чтобы затем без особой передышки направить свою «торпеду» на Европу. В таком сюжете у Путина даже выбора-то не будет из двух обозначенных выше вариантов.

События развиваются достаточно динамично, и, конечно, будут отличаться от тех, которые происходили в тридцатые годы прошлого века. Но в целом ситуация достаточно близка к той, а потому общие подходы тоже вполне совпадают и будут использоваться. «Если нет разницы, зачем платить больше?»©

***

Европейцы внезапно столкнулись с ситуацией, которая для них становится в определенной степени шоком. Центристская европейская и евроатлантическая цифровая газета Politico пишет прямым текстом, цитируя неназванного европейского дипломата:

«Теперь у нас есть союз между российским президентом, который хочет уничтожить Европу, и американским президентом, который тоже хочет уничтожить Европу»

Между тем, нужно отметить, что еще в прошлую каденцию Трамп прямее некуда (впрочем, это как раз его стиль) предлагал Германии прекратить покупать российский газ и «платить деньги тем, кто мечтает вас уничтожить» и переключиться на более дорогой американский газ, но зато газ «союзнический». Меркель проигнорировала требования Трампа, и теперь Трамп буквально прямым текстом говорит: «А я предупреждал!» Вообще, стоит отметить, что европейские политики периодически привозят сами себе такое количество проблем, с которыми затем практически невозможно справиться. Человеческая глупость — это величина, которая всегда будет определять в том числе и политику высокого уровня. А последние поколения европейских политиков, вне всякого сомнения, буквально рекордсмены по тупости и косности.

Фрау канцлерин хотела бы войти в историю немецкой «железной леди», а войдет тупой курицей, так как нужно быть полностью больным на всю голову, чтобы поставить стратегическую безопасность крупнейшей европейской экономики в зависимость от поставок ключевого товара одного поставщика. 40 процентов европейского газового рынка, который занимал на пике «Газпром» — это, безусловно, полный провал европейских политиков. И даже неважно по каким причинам — коррупции или тупости. Впрочем, Меркель в этом вопросе лишь продолжила линию предыдущего канцлера Шрёдера, который был в открытую коррумпирован Кремлем, и не особенно это скрывал, заняв топ-должность в ключевой российской энергетической компании после своего пребывания у руля. Иначе как благодарность за принятые решения, никто это не расценил.

Конечно, Трамп предлагал Меркель американский газ не из соображений благотворительности, но резон-то в его словах был, и последующие события продемонстрировали, что Трамп был точно прав.

Россия не смогла создать собственный проект интенсивного развития, пойдя по самому простому пути развития экстенсивного — через торговлю высокомаржинальным товаром с крайне низкой добавленной стоимостью. И когда маржа в силу разных причин съежилась, модель пошла вразнос, а это предопределило дальнейшую трансформацию режима в агрессивный и угрожающий стабильности и безопасности для всех своих соседей, близких и дальних. Подобное развитие событий было неизбежным, и нелепо предполагать, что европейцы не могли просчитать более чем тривиальные прогнозы касательно развития этого режима. Тем удивительнее, что они продолжали вести свою политику так, будто ничего не видели и не замечали. Во многом фашизация российского режима — это и попустительство европейцев, которые буквально поощряли российскую политику, если она будет приносить им дешевые российский газ и нефть. Парадокс, но в кризис 2022 года европейцы потеряли практически столько же, сколько приобрели за время покупки дешевого российского газа. По сути, они расплатились за тупость Меркель и, кстати, продолжают платить, хотя уже не столь экстремально. В итоге Европа не приобрела ничего, зато получила в результате в том числе и в силу своей собственной политики агрессивного соседа на востоке, с которым теперь неизбежно столкнется. Рано или поздно — это уже почти несущественно.

Политика второй каденции Трампа — это понимание неизбежности столкновения Европы и России и конструирование ситуации, при которой это столкновение будет проходить прогнозируемо и в нужное Трампу время. И в нужном ему сценарии. Получится или нет — это отдельный вопрос, предопределенного нет ничего. Но то, что Трамп, в отличие от Европы, этот конфликт воспринимает как совершенно реальный и неизбежный — факт. Он лишь хочет использовать то, что уже сложилось. С максимальной выгодой для Америки — ну, на то он и бизнесмен, умеющий создавать и заключать сделки.

Трамп и в прошлую свою каденцию не особенно скрывал своего презрения к европейцам, понимая их мелкотравчатость. Символическая фотография с заседания «семерки», на которой сидящий Трамп жестко смотрит на стоящую перед ним Меркель, только подчеркивает это отношение в прошлый раз. Сегодня у него вообще нет никаких резонов скрывать его или хоть как-то лакировать.

Но это субъективное. Объективно же Трампу нужно снести европейского Голема, который ставил ему палки в колеса в прошлый раз и тем более будет делать это сегодня. За прошедшие четыре года кризис обострился, и теперь уже нет времени на политес.

Российско-украинский конфликт — это та проблема, которая может стать решением. Подобный переход — признак высокого управленческого стиля, когда одно одновременно становится другим. Сейчас нет смысла загадывать, сумеет ли Трамп и его команда провернуть такой финт, но по крайней мере то, что мы сегодня видим, является как раз попыткой использовать инерцию военного кризиса для решения политической задачи — разгром европейских военно-политических структур для их последующей принудительной трансформации в форму, которая будет союзной трамповской MAGA, а не его противником. В Европе есть силы, способные в случае успеха такого проекта выйти на первые роли. Пока они вынуждены занимать маргинальное положение, так как не обладают структурами влияния на общеевропейские процессы. Но если структуры ЕС в их нынешнем виде будут разгромлены и трансформированы, то у этих сил появится шанс.

Вот на эту работу Трамп и подписывает «Влада», не особенно даже пытаясь ничего скрывать. Настолько не пытаясь, что приведенная вначале цитата «Politico» более чем убедительно говорит о том, что европейцы прекрасно понимают, о чем речь и что предстоит.