6. Последствия ипотечного кризиса, проявившиеся уже в настоящее время:

кризис вышел за пределы высокорискованной части ипотечных кредитов и вообще за пределы как ипотечного рынка, так и США, создав проблемы для банковских систем США и Европы;
произошло резкое сокращение межбанковского кредитования из-за потери доверия к банкам (в том числе со стороны других банков: никто не знает, у кого сколько безнадежных кредитов), причем не только в США, но и в Европе;
наблюдается вынужденное кредитование страховых компаний государством для поддержания их ликвидности;
убытки: к началу декабря 2007 года только крупные компании признали 107 млрд.долл. только прямых убытков, общая их сумма оценивается сейчас в 400 млрд.долл. (половина которых приходится на банки). Оценка крупнейших потерь:

• Сitigroup — 11 млрд.долл.,
• Merryl Lynch в конце сентября признал потерю 4 млрд. долл., но через две недели Goldman Saks распространила документ, из которого следовало, что потери составляют минимум 15 млрд.; через неделю после этого Merryl Lynch признала убытки в 8 млрд.долл., затем — в 12.5 млрд.; к концу января она, вероятно, признает и 15 млрд.долл.;
• Morgan Stanley — 3,7 млрд.долл.;
• HSBC — 3,4 млрд.долл.;
• Freddie Mac (субсидируемая организация!) — 3,7 млрд.долл.;
• Deutsche Bank (то есть кризис ударил уже и по Европе) признал убытки в размере 2,2 млрд.евро;
• UBS-AG — 3,6 млрд.долл.;
• Swiss-Re (перестраховочная компания) признала убытки в размере 1,1 млрд.долл.;
• Серьезный ущерб нанесен банковской системе Испании, представители которой очень энергично работали в США и построили в Испании свою собственную разветвленную ипотечную систему, но ее потери неизвестны.

по оценкам специалистов Goldman Saks, убытки от ипотечного кризиса за полтора года могут составить 1,5 трлн.долл.; в декабре уже назывались и 2 трлн.долл.;
возникает призрак масштабного банковского кризиса; ФРС и Евробанк предпринимают огромные усилия, но неизвестно, смогут ли они добиться успеха.

7. Кризис ипотечных кредитов Subprime достигнет пика в марте-апреле 2008 года; максимальные трудности возникнут после обнародования результатов I квартала 2008 года, когда станут понятны масштабы убытков, скрытых в настоящее время из-за непрозрачности производных инструментов.

Накануне президентских выборов (которые будут еще более жесткими, чем в 2004 году; победа Х.Клинтон не предопределена, и Буш считает, что игра еще не проиграна) администрация США не сможет себе позволить значительных потерь и ожидаемого банкротства одного из крупных банков (Merryl Lynch или, возможно, Сitigroup), не говоря уже об относительно мелких. Поэтому оно будет поддерживать ликвидность банковской системы США, что может подстегнуть инфляцию и создать предпосылки для девальвации доллара. Последняя, в свою очередь, может вызвать масштабный валютный кризис.

Ключевым фактором, поддерживающим сейчас доллар, являются усилия стран Юго-Восточной Азии — Китая, Японии, Гонконга, Тайваня, Сингапура. Смысл поддержки доллара заключается в поддержании конкурентоспособности товаров этих стран на рынке США: девальвация доллара снизит рентабельность их экспорта в США.

При этом Япония последовательно ведет политику девальвацию иены относительно евро для обеспечения конкурентоспособности своих товаров на рынке еврозоны. В этом, кстати, заключается одна из причин провала предложений, сделанных европейскими экспертами на последнем саммите АСЕАН, о привязке курсов евро и иены (с колебаниями не более чем на 0,5%) для создания универсального расчетного инструмента и форсированного вытеснения ненадежного доллара из расчетов.

В поддержании курса доллара этими странами (кроме Китая) сложился устойчивый цикл: пока они осуществляют скупку долларовых ценных бумаг, он держится. Но, достигнув установленного лимита, денежные власти этих стран прекращают скупку — и доллар падает, после чего лимит оказывается «невыбранным», и они вновь начинают скупку долларовых инструментов — до достижения лимита. По сути дела, эти страны сжигают свои активы ради поддержания доллара (при этом США на эмитируемые за счет этих стран доллары скупают их собственные активы).

Таким образом, эти страны сталкиваются с противоречием: ради сохранения экспорта им надо продолжать поддерживать доллар, а ради сохранения активов — уходить из долларовой зоны (скорее всего, в евро). Однако политика поддержания доллара означает для них угрожающий рост рисков, поэтому их уход от доллара представляется все более вероятным.

8. Факторы, поддерживающие доллар помимо политики стран Юго-Восточной Азии:

Казначейство США нуждается в относительно стабильном долларе, чтобы продолжать продавать казначейские облигации;
Евробанк будет инвестировать в поддержку европейской банковской системы, что будет сдерживать рост курса евро;
Негативные политические последствия падения доллара представляются неприемлемыми для США.
Однако не менее очевидны (и, как представляется, более действенны) и факторы, способствующие падению доллара:

США не могут позволить себе рецессии перед выборами, а с политической точки зрения девальвация безусловно предпочтительнее рецессии, тем более рецессии, связанной с проблемами для банковской системы;
ФРС будет вынуждена выкупать американские банки (план Полсона по замораживанию ставок и выкупу проблемных ипотечных кредитов, то есть по поддержке заемщиков по ипотеке, сработал бы в 2006 году, но сейчас, когда кризис распространился уже и на банковскую систему, государству придется оказывать поддержку не только заемщикам, но и банкам, что существенно дороже), так как кризис банковской системы значительно опаснее девальвации, а это будет способствовать ослаблению доллара;
Экспортеры начинают переориентироваться на другие валюты: даже Саудовская Аравия, верный стратегический союзник США, начинает заключать контракты в евро;
Из-за сложного положения экономики США риски по долларовым ценным бумагам выше, чем по другим, — значит, из доллара будут уходить; вопрос лишь в том, когда и с какой скоростью. Критических дат две: апрель, когда отчетность банковской системы покажет масштаб ранее скрываемых потерь от ипотечного кризиса, и конец августа, когда по завершении Олимпиады китайские власти более не будут нуждаться в сохранении стабильности любой ценой. В целом, вероятно, даже при максимальной стабильности мировых валютных рынков доллар снизится в 2008 году до уровня 1,6 доллара за евро.

9. Основные уроки ипотечного кризиса на сегодняшний день таковы:

Центробанки должны не зацикливаться на одной цели (например, снижении инфляции), но видеть широкую гамму целей. При этом в кризисных условиях задача сохранения банковской системы является безусловным приоритетом перед снижением инфляции, стабилизацией валютного рынка, обеспечением экономического роста и т.д.. Центробанки должны работать в тесной координации с правительством; полностью независимые центробанки в силу самой этой независимости не способны справляться со своими обязанностями.
Финансовые рынки объективно требуют регулирования и надзора для достижения внешних целей; они не могут развиваться и даже существовать, исходя лишь из своих собственных интересов.
Финансовая система будет стабильной и эффективной лишь в том случае, когда она будет опираться на эффективный реальный сектор. Экономика США росла до 1997 года не за счет роста производительности, но за счет наращивания своего долга. Если при Рейгане Вольпер говорил развивающимся странам: «Доллар — наша валюта и ваша проблема», и это было верно и во время кризиса 1997-2000 годов, то сейчас соотношение сил изменилась: долг развитых стран втрое выше, чем развивающихся, и доллар стал проблемой и для самих США.
Оффшоры — «черные дыры», дестабилизирующие глобальную финансовую систему и постоянно угрожающие ей.

10. Сегодняшняя глобальная финансовая система представляет собой высококонкурентную и почти полностью дерегулированную, то есть неустойчивую и короткоживущую среду.

Она стоит перед выбором: либо создание системы действенного регулирования, либо разрушение, то есть разделение на ряд валютных зон, как это было до Второй Мировой войны, и утрата долларом функции мировой резервной валюты (в каждой зоне роль резервной валюты будет играть преобладающая в ней).

Это будет существенным снижением степени глобальной интеграции, масштабы которой будут приведены в соответствие регулирующим возможностям современного человечества, и концом глобализации в ее традиционном понимании.

Поскольку невозможность эффективного глобального регулирования не вызывает сомнений, наиболее важным сегодня вопросом является то, как именно будет проходить сегментация глобальной финансовой системы. Практически это вопрос о границах компетентности тех или иных национальных и наднациональных (пример — Евросоюз) денежных властей: какие задачи регулирования будут решены и когда, а какие решены не будут.

11. Обменные курсы в либерализованной финансовой среде не отражают финансовое состояние экономики и определяются состоянием не реального, но финансового сектора, причем в очень большой степени спекуляциями. В то же время эти курсы очень сильно влияют на состояние реального сектора.

Это делает необходимым четкое государственное регулирование либо финансовой системы, либо частных инвестиций. Дерегулирование обеих этих сфер сталкивает экономику в хаос.

В самом деле: полностью либерализованная финансовая система нуждается в надежном фундаменте в виде эффективного реального сектора. Но его привлекательность (в том числе рентабельность) всегда будет ниже привлекательности спекуляций, и потому без регулирования частных инвестиций реальный сектор не сможет привлечь их объем, необходимый для поддержания конкурентоспособности.

С другой стороны, дерегулирование сферы частных инвестиций создаст потребность в регулировании финансовой системы, так как приток или отток спекулятивных капиталов могут дестабилизировать экономику. Пример — Чили и Малайзия, которые выстояли в кризисе развивающихся стран 1997-1999 годов за счет введения налога на спекулятивный капитал (вывод капитала из страны менее чем через год после инвестирования облагался в Чили по ставке 15%).

12. Последствия ипотечного кризиса хуже, чем от краха «новой экономики» США в 2000 году, так как:

ситуация с долгом ухудшилась (долг домохозяйств драматически вырос после 2000 года);
простор для маневра США значительно меньше (как по экономическим причинам, так и в силу исчерпания возможностей стратегии «экспорта нестабильности»);
в 2000 году люди теряли сбережения, — а теперь они теряют жилье, что психологически гораздо болезненней.