Международное рейтинговое агентство Moody’s ухудшило прогноз развития российской банковской системы со «стабильного» до «негативного». Значит ли это, что мы вступаем в новый кризис и пора запасаться солью и спичками? Нет. Но те проявления мирового долгового коллапса, которые заставляют агентства писать плохие сценарии, как мощный рентген, высвечивают и заскорузлые болячки российской экономики. Эти болячки не очень заметны, пока в той же Европе всё хорошо и у нас покупают по высокой цене много сырья, но они напоминают о себе при сбоях мировой финансовой системы.

И до этого рейтинга мы наблюдали, что ЦБ и Минфин вынуждены всё больше восполнять нехватку рублей в банках. Почему им понадобилось столько денег? Нужно ли «подавать им на бедность»?

Деньги в цене

Дефицит объясняется тем, что банки готовятся к неприятностям на случай дефолта Греции и копят на чёрный день. А главное — оттоком капитала из страны (за 9 месяцев этого года утекло 49,3 млрд долл., а за весь 2010 г. — около 38 млрд долл.).

Бегство капиталов ускоряется, судя по всему, из-за мрачных ожиданий по поводу европейской финансовой системы. Дефолт Греции, если он случится, нанесёт сильнейший удар по банкам Франции и Германии, накопившим греческих долгов на астрономические суммы, сделает маловероятной возможность помощи итальянской и испанской экономикам. А значит, велика вероятность сценария катастрофического домино с последствиями, которые сейчас никто не берётся даже описывать. Однако одно последствие очевидно: рост цены кредитов, сокращение торговли и производства, а значит — резкое сокращение покупок у России энергоносителей и металлов, очень возможно — падение цен на углеводороды и железо.

Но наши доходы более чем на 70% формируются от продажи сырья. И они могут непредсказуемо упасть. На фоне, заметим, нового бюджета, где расходные статьи игнорируют подобные негативные сценарии. Эта сырьевая зависимость и заставляет психически здоровых бизнесменов часть денег выводить в страны, где экономики более разнообразны и деньги защищены надёжнее.

Угнетает то, что власти больше 10 лет говорят о необходимости избавляться от сырьевой зависимости, а воз и ныне там. Мало того, мы гордимся повышением уровня доходов и жизни (что правда), но опускаем, что достигается это лишь за счёт роста цен на сырьё. Другой путь известен — повышение производительности труда. Однако у нас этот рост был более-менее интенсивным до 2006 г. и то потому, что преимущественно заполнялись брошенные советские производства, но не строились новые. Иными словами, рост трат нынче сильно опережает рост производительности.

Это компенсируется ростом цен на нефть или же палладий, но только до поры до времени.

Другим путём

Всё это из ряда фундаментальных причин уязвимости российской экономики. Но и оперативные решения денежных властей вызывают вопросы. Судя по всему, мы идём по пути, который уже дискредитировал себя в США и ЕС, — просто даём деньги банкам во спасение. У нас нынче усилились разговоры о том, что надо сократить их число, оставив только самые крупные. Но это, как показывает заграничный опыт, нехорошая дорожка.

Недаром американцы приняли летом закон Додда — Фрэнка, который, наоборот, вводит ограничения по предельному размеру финансовых компаний. Чтобы в случае их возможного краха налогоплательщикам не тратиться на банк, который «завязал» на себя десятки тысяч предприятий и который невозможно банкротить, что бы ни натворил его менеджмент.

Кроме того, те же американцы принимают и так называемое правило Волкера. Оно ограничивает возможности банков покупать всякие риски, например, те же греческие облигации. Кстати, сенатор Пол Волкер предлагал вообще запретить банкам инвестировать свои деньги. Так было после Великой депрессии, вплоть до отмены этого правила в конце XX в. (что, видимо, способствовало кризису 2008 г.). Нам эти правила не подходят?

Однако есть и хорошие новости. В прошлый кризис всё было весьма плохо потому, что наши банки азартно занимали деньги где-нибудь в США процента под четыре, чтобы тут же перепродать их дома раза в три дороже. Но сегодня они только-только восстановили заграничные кредиты, по некоторым данным, не более чем на 20%.

Чего же ждать? Очень возможно — повышения ставок по депозитам. Но и роста процентов по кредитам. Любые иные прогнозы делать невозможно — надо ждать, как разрешится долговой кризис в Европе.

Георгий Бовт, АиФ