Авария в Северодвинске, взрыв на складах в Сибири, небывалые пожары и аномальные потопы. Плюс повсеместная протестная активность, пока вспыхивающая короткими, но весьма яркими фейерврками. Строго формально каждый конкретный случай — флуктуация, отклонение от нормы. Но отклонение потому и называется отклонением, что есть норма — то есть, стабильное во времени течение тех или иных процессов. Когда отклонения сами становятся нормой, система попадает в качественно иное состояние.

Теория катастроф (или теория эволюции) определяет этот период как «осцилляции». В системе возникают колебания и отклонения от нормы, растущие как в количестве, так и по частоте и амплитуде процессов. В быту мы наблюдаем это явление каждый день, ставя чайник на огонь. Перед тем, как весь объем воды прогревается до 100 градусов, из-за конвекции возникают зоны разностных температур. В чайнике начинается парообразование по всему объему воды, смысл которого — выровнять температуру по всему объему, и внешне это выражается тем, что чайник начинает «прыгать». Как только система прогревается до температуры кипения по всему объему, образование пара начинает происходить по границе двух фаз, и система уходит в новое состояние — фазового перехода.

В социальной системе катастрофы точно так же начинают нарастать вблизи границы перехода в качественно новое состояние. При этом топливом являются несбалансированные противоречия, создающие состояние системного кризиса. Никакие попытки стабилизировать ситуацию невозможны — чайник будет кипеть, пока стоит на огне, а огнем в нашем случае является характер уголовного режима, созданного братвой из девяностых. Именно он обеспечивает непрерывное производство конфликтов в социуме, именно они разогревают его до состояния кипения.

Как ни парадоксально, но сегодня подавляющее большинство даже природных катастроф в нашей стране — рукотворны. Включая последние наводнения и пожары. Отдали тайгу под беспощадную вырубку — получите и распишитесь. Весной вы получаете изменившийся характер снегозадержания, снег тает гораздо быстрее — вот вам и «аномальное» наводнение. А высохший лес превращается в сплошную зону сухостоя, которая горит, как Дрезден под американскими бомбами, до состояния огненного шторма. Человечский фактор? Да, именно он. Тотальная безответственность и алчность, потому и результат.

Вчерашняя катастрофа на Севере — те же человеческие ручки. Точнее, мозги. Если отправляют ракету в космос, забивая кувалдой датчик ориентации в пространстве, да еще повернутый на 180 градусов — то является ли это показателем падения технологической культуры? Да, конечно. И если с такой культурой, да в ядерные технологии, да в проект, который еще в 80 годы был признан бесперспективным — то получите новую аварию с радиоактивным следом.

(Кстати, в скобках. В официальных сообщениях уровень радиации на аварии в Северодвинске публикуют то в микрорентгенах, то к микрозивертах. Что как бы одно и то же, но в зивертах обычно меряют поглощенную организмом радиацию, в рентгенах — излучаемую в среду радиацию. А это значит, что специалисты дают данные как по радиации в среде, так и по радиации, уже поглощенной людьми. И это существенно разные ситуации, так как поглощенная радиация накапливается, а вот время накопления в официальных сообщениях не передают — это и есть самая важная часть информации. И, кроме того, резкое падение радиационного фона тоже выглядит обеспокаивающим признаком — так быстро падает фон только у короткоживущих, наиболее опасных изотопов. Скажем, радон-222 имеет период полураспада всего 3 дня, но если в вас попадут даже следовые количества — онкология стопроцентная)

Система начинает жрать себя. И маркером процесса становится резкое увеличение количества катастроф, каждая из которых имеет своё собственное объяснение, но общая картина становится однозначной. В конце жизни у человека начинаются необратимые изменения обмена веществ, он резко «высыхает», начинает пахнуть по-особому, «старчески» — это точно такие же маркеры скорого конца. Природа, в общем, не любит избыточного разнообразия. Путинская Россия точно так же начинает уже просто смердеть катастрофами, которые в итоге скоро сойдутся в точку.

(Еще в одних скобках можно сказать, что теоретически можно «взбодрить» умирающего дозой чего-нибудь эдакого. Режим может устроить массовое кровопускание, начать какую-нибудь внешнюю войну, инициировать локальный гражданский конфликт. Но в лучшем для режима случае это продлит время его жизни на несколько лет. Конец будет неизбежным, правда, последствия такого «отложенного» конца могут стать еще более ужасными.)