От Среднего Востока до Мадагаскара высокие цены на продовольствие провоцируют захваты земли и свергают правительства диктаторов. Добро пожаловать в 21 век — век войн за пищу. Представляем сокращенный перевод статьи Лестера Р. Брауна «Новая геополитика еды», опубликованной в журнале The Foreign Policy.

Для США рост цен на продовольствие в 75% (а именно настолько подорожала еда для американцев в 2010 году) означает, что стоимость батона хлеба увеличилась с $2 до $2,10. Для среднестатистического американца это не большая проблема. Но если вы живете где-нибудь в Нью-Дели, столь быстрый рост цен на продукты питания имеет для вас значение. Причем огромное. Удвоение глобальных цен на пшеницу означает в два раза более дорогой хлеб. То же самое с рисом — чашка риса на вашем обеденном столе в Джакарте обойдется вам в два раза дороже.

Добро пожаловать в новую экономику питания — 2011: цены растут, но это воздействие не на всех ощущаются одинаково. У американцев, которые тратят меньше, чем одну десятую часть своих доходов в супермаркете, рост цен вызывает раздражение, но не является бедой. Для беднейших 2 млрд людей планеты, которые тратят от 50 до 70% своих доходов на продукты питания и для которых деловой сувенир или подарок — нечто из области фантастики, этот рост цен может означать переход от двухразового питания к одноразовому. Те, кто едва висит на нижних ступеньках глобальной экономической лестницы, рискуют полностью потерять контроль над ситуацией. Это может привести — и уже приводит — к революциям и потрясениям.

В 2011 году Индекс цен на продовольствие, рассчитываемый ООН, превзошел свой недавний рекорд, когда мировые цены скакнули выше, чем за все время наблюдений. С марта индекс на протяжении восьми месяцев непрерывно рос. Учитывая, что в этом году ожидается скудный урожай, учитывая, что правительства Ближнего Востока и Африки трясет из-за роста цен, учитывая, что рынки находятся в тревожном состоянии и испытывают один шок за другим, вопрос продовольствия давно стал скрытым драйвером мировой политики. Такие кризисы будут происходить все чаще и чаще. Высокая волатильность и дефицит становятся нормой.

До недавнего времени, внезапные скачки цен не имели такого значения, так как цены на продукты питания быстро возвращались к относительно низким уровням. Это помогло сформировать политическую стабильность в конце 20 века на большей части земного шара. Но теперь все изменилось.

Во многом то, что мы видим на рынках продовольствия сейчас — это продолжение продовольственного кризиса 2007-2008 года, который на короткий период приостанавливался не потому, что все страны собрались и решили проблему цен на еду раз и навсегда, а по простому стечению обстоятельств: рецессия снизила спрос, в то время как хорошие климатические условия позволили фермерам сделать запасы.

Исторически сложилось так, что скачки цен на продукты питания почти всегда обусловлены капризами погоды: засуха, жара, наводнения. Такие события всегда были разрушительными, но, к счастью, редкими. Однако сегодняшний рост цен связан не просто с плохим урожаем в результате климатических условий. Он подстегивается растущими потребностями человечества в еде, которую мировое сельское хозяйство просто не в состоянии адекватно удовлетворять. Среди главных причин роста продовольственных цен — быстрый рост мирового населения, повышение среднегодовой температуры, высушивающее урожаи, недостаток пресной воды, разрушающий ирригационные системы. Каждый день в мире появляется 219 тыс новых клиентов за глобальным обеденным столом, которых тоже надо кормить.

Мир растратил свои возможности эффективно справляться с дефицитом. Так, с середины 20 века до 1995 года крупнейший производитель зерновых — США — имели избыток хлеба, который они эффективно направляли для решения продовольственного кризиса в других странах мира. Например, в 1965 года США поставили пятую часть своего урожая в Индию и спасли ее жителей от голода. Однако сегодня такой подушки безопасности у США больше нет.

Удвоение мировых цен на зерно с начала 2007 года было обусловлено в основном двумя факторами: ускорением роста спроса и невозможностью достаточно быстро расширять производство. Чем дальше, тем хуже. Новая пищевая экономика будет построена на постоянном дефиците, и уже сейчас мы можем разглядеть ее черты. Каждый год население мира растет на 80 млн человек. К середине века на Земле будет 9 млрд человек, нуждающихся в пище. Около 3 млрд человек, между тем, пытаются двигаться вверх по пищевой цепочке, потребляя больше мяса, молока и яиц. Все больше семей в Китае увеличивают свое благосостояние, пополняя ряды среднего класса, и они хотят жить, и в том числе, питаться лучше и разнообразнее. Это означает необходимость сеять больше сельскохозяйственных культур, идущих на корм скоту.

США уже не способны быть глобальным буфером против неурожаев. Большое количество пахотных земель в США уходит на посев культур, использующихся для производства биотоплива. В 2010 году США собрали 400 млн тонн зерна, из них 126 млн ушло на биоэтанол. Это означает, что цены на хлеб теперь привязаны к стоимости нефти. Ведь чем дороже нефть, тем выгоднее производить биотопливо, а чем выгоднее производить биотопливо — тем выгоднее пускать зерно на производство биоэтанола.

Падение уровня грунтовых вод, эрозия почв, глобальное потепление ограничивают возможности сельскохозяйственных производителей быстро удовлетворять растущие мировые аппетиты. Вот вам простое правило: каждое повышение температуры на 1 градус выше нормы означает 10-процентное падение урожайности. Это подтверждает недавний пример России, когда аномальная жара привела к падению урожайности на 40%.

Температура повышается — значит нужно использовать больше воды для орошения. Результат — драматическое снижение уровня грунтовых вод. Вот вам пример: Саудовская Аравия с ее засушливым климатом в течение 20 лет полностью обеспечивала себя зерном. Однако на сегодняшний день ее грунтовые воды истощились, и страна производит все меньше и меньше зерновых. Очень скоро Саудовская Аравия будет вынуждена импортировать все зерно.

Саудовская Аравия — только одна из 18 стран мира, которых ждет то же самое. Более половины населения Земли живет в странах, где уровень грунтовых вод снижается. Арабский Ближний Восток стал первым регионом мира, в котором запасы грунтовых вод наконец подошли к концу, в то время как население продолжает расти. Производство зерна уже идет вниз в Сирии и Ираке, а вскоре может начать снижаться в Йемене. Но самые большие «пищевые пузыри» вздулись на продовольственных рынках Китая и Индии. В Индии пробурено около 20 млн скважин для орошения, вода в них подходит к концу, некоторые полностью истощились. Продукты, которые были выращены благодаря чрезмерной откачке грунтовых вод, кормят 175 млн индийцев. В Китае чрезмерная откачка характерна для сельскохозяйственных угодий Северо-Китайской равнины, на которой выращивается половина всей пшеницы и треть всей кукурузы, производимой Китаем. Это — пища для примерно 130 миллионов китайцев. Чем эти страны, водные ресурсы которых с огромной скоростью сокращаются, будут кормить миллиарды своих жителей?

Но вода — это еще не все. Из-за нерационального использования почвы истощаются, выветриваются и превращаются в пустыни. Так мы теряем одну треть глобальных сельскохозяйственных угодий. Насколько это серьезно? Посмотрите на карту, и вы увидите два новых огромных желтых пятна: бесконечные пески в северной и западной части Китая и Западной Монголии, а также в Центральной Африке.

И еще один немаловажный фактор: мы привыкли к тому, что сельское хозяйство активно развивается в техническом и научном плане. Действительно, с 1950 года мировой урожай зерна с акра земли увеличился в три раза. Однако факт состоит в том, что фермеры уже используют все существующие современные технологии, а новых все нет. Наука перестала удовлетворять потребностям сельского хозяйства. Так, за последние 16 лет урожайность риса в Японии вообще не выросла. Рост урожайности пшеницы в Великобритании, Франции и Германии также остановился.

Государства мира, вместо того, чтобы выработать общие нормы продовольственной политики, используют продовольственный кризис в своих целях. Борьба за продовольствие стала символом борьбы за власть. Сегодня мы настолько близки к провалу, что перебой в снабжении продовольствием может случиться в любой момент. Представим себе, что было бы, если бы 40-градусная жара накрыла не Москву, а Чикаго. Снижение урожайности на 40% в России означает для мировых рынков зерна потерю 40 млн тонн. Такое же снижение урожайности в США приведет к недостатку в 160 млн тонн. Это означало бы рост цен на продовольствие не в два, а в три раза. А вслед за ним — паника на рынках, мир ввергся бы в череду массовых волнений. Беднейшие импортеры зерна проиграли бы войну за выживание.

Действовать нужно немедленно — пока продовольственный кризис — 2011 не стал постоянной реальностью.

Финам.инфо