Когда Катар потряс нефтяной мир в понедельник, объявив о планах выйти из ОПЕК после 57 лет членства, министр энергетики сказал, что решение было принято по «техническим» причинам.

Эта версия просуществовала недолго. Несколько часов спустя ведущий член правящей семьи страны раскритиковал в Твиттере Организацию стран-экспортеров нефти, группу, в которой Катар был когда-то дипломатической силой, несмотря на относительно маленький вес с точки зрения добычи нефти, — на его долю приходилось менее 2 процентов от общего объема производства.

«Выход Катара из ОПЕК — мудрое решение, так как эта организация стала бесполезной и ничего нам не приносит, — заявил бывший премьер-министр Хамад бен Джасим бен Джабер Аль Тани. — Она просто используется для целей, которые вредят нашим национальным интересам».

Его настоящей мишенью была Саудовская Аравия, крупнейший производитель внутри ОПЕК. На протяжении десятилетий власть королевства была замаскирована стремлением к консенсусу, который провел группу через войны, санкции и революции. Но более агрессивная внешняя политика, проводимая с момента прихода к власти наследного принца Мухаммеда бен Сальмана, изгнала Катар.

Решение принца в 2017 году политически и финансово изолировать своего соседа по Персидскому заливу означало, что у Катара оставалось очень мало причин для сохранения членства в группе. Мало кто ожидает, что другие страны последуют этому примеру в ближайшее время, но готовность королевства подтолкнуть другого члена ОПЕК к выходу — это еще одно доказательство того, что настоящее значение имеют нефтяные отношения Эр-Рияда и Москвы.

«Давний экономический и политический бойкот Катара, возглавляемый Саудовской Аравией, несомненно, сыграл большую роль в этом решении», — сказал Эшли Келти, аналитик по нефти и газу в Cantor Fitzgerald Europe.

В то время как Катар дорабатывал свой план выхода, российские и саудовские власти встречались в Москве, чтобы выработать двустороннюю сделку по продлению так называемого соглашения ОПЕК+, впервые заключенного в 2016 году. Этот пакт изменил к лучшему ситуацию на нефтяном рынке, но так сильно зависел от двух крупнейших мировых экспортеров, что другие чувствовали себя сторонними наблюдателями.

Источник — Блумберг