На этой неделе мировые цены на нефть упали на 7% – до минимума с марта 2018 года, котировки Brent идут вниз почти непрерывно с начала октября. Партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин разъяснил The Insider, что происходит с ценой и почему все попытки производителей удержать ее от падения провалились.

В поисках аллегории к событиям на нефтяном рынке многие предлагают что-то вроде лопнувшего пузыря. Мне же видится другое сравнение – с унитазом, где накопилось так много «ненужного», что настало время спустить воду из сливного бачка.

Смыв в конце торговой сессии 13 ноября на нью-йоркской бирже убрал за несколько часов больше $50 млрд в нефтяных фьючерсах и прочих деривативах, которые держали крупные игроки. Очень быстро цена барреля обвалилась больше чем на 7%. Главными действующими лицами этого обвала стали инвестиционные банки, которые еще совсем недавно выступали с прогнозами нефтяной цены $120-150 за баррель и вдруг поменяли свое мнение. Это Morgan Stanley, JPMorgan, Citigroup, Goldman Sachs, BNP Paribas, Standard Chartered, еще с десяток банков, а также хедж-фонды Andurand Capital, BBL Commodities, Westbeck Capital и торговые дома Trafigura, Mercuria Energy и Glencore.

Переход к обвальному закрытию позиций готовился заранее. Аналитики этих организаций предупреждали о завышенных ожиданиях насчет роста цен. Так, в Citigroup подготовили прогноз, согласно которому к 2020 году цена барреля марки Брент должна упасть до $62. Норвежская Rystad Energy пересмотрела свои предсказания о выходе цены на 100-долларовую отметку, с которыми выступала целый год, и заявила более скромную цену – $65 в 2021 году.

На настроения игроков на нефтяном рынке повлияли и последние события. Члены ОПЕК и примкнувшие к ним страны, включая Россию, проявили полное отсутствие единства в попытках сократить добычу и поддержать высокие цены. Организации вроде парижского Международного энергетического агентства пришли к выводу, что рынок затоварен, а спрос недостаточен. Американцы приняли решение отложить санкции против иранской нефти на полгода; наметилась нормализация в Ливии; добыча сланцевой нефти в США доказала способность прибавлять по 300-400 тыс. баррелей в сутки каждый квартал. Этот список можно продолжить.

Представитель Bank of America Merrill Lynch 14 ноября выступил с официальным признанием: «Мы, как и все «быки» на рынке, капитулировали. Мы признаем, что ошибались, считая, что цена нефти вырастет к концу года – началу следующего до $95, и были вынуждены закрыть длинные позиции». Правы оказались осторожные аналитики, предупреждавшие о перегреве, а также президент США Дональд Трамп, который прямо заявил, что нефть переоценена. Он, кстати, позволил себе ввести санкции против Ирана, несмотря на то, что они убирали с рынка одного из крупнейших производителей нефти и теоретически толкали цены вверх. Эффект санкций оказался парадоксальным: цена барреля стала сползать еще 4 октября, когда она составляла $86,34.

Провал банковских и инвестиционных прогнозистов вновь показал, что экспертам бумажного, спекулятивного рынка нефтяных фьючерсов верить нельзя. Рано или поздно «грязь» переоцененных активов приходится смывать, и в центре внимания опять оказываются такие фундаментальные факторы, как баланс спроса и предложения. А баланс этот складывается в пользу стабилизации при некотором давлении на цену.

По свежему, пересмотренному прогнозу Citibank, составленному на основании фундаментальных показателей и трендов без учета спекулятивной истерии, в 2020 году мировой спрос на нефть увеличится с нынешнего объема 100,58 млн баррелей в сутки до 102,4 млн, а предложение – со 100,53 до 104,48 млн баррелей, то есть относительная сбалансированность рынка сменится некоторой затоваренностью. При этом спрос на нефть ОПЕК упадет с 32,88 млн до 29,88 млн баррелей в сутки. Организация давно потеряла способность выступать как картель, регулирующий мировые цены на нефть (она так и не смогла ничего противопоставить американским сланцам в долгосрочном плане). Цены в 2017—2018 годах росли не из-за сокращения добычи силами ОПЕК+, поскольку зачастую это сокращение существовало только на бумаге, а из-за неоправданно острой реакции спекулянтов фьючерсами на заявления саудовцев, других членов альянса и российских чиновников .

До недавнего времени считалось, что падение цен ограничивает сланцевая отрасль США – а именно относительно высокая себестоимость добычи нефти и конденсата из сланцевых пород. Вспоминается, что Саудовская Аравия, недовольная падением цен, далеко не сразу начала принимать меры по сокращению добычи ради их поддержания: саудиты рассчитывали, что низкие цены уберут с рынка американских конкурентов с их высокой себестоимостью. Не вышло. По расчетам Rystad Energy, за период с 2014 по 2018 год американские операторы сланцевых проектов так усовершенствовали свои приемы и технологии, что цена одной скважины упала на 38%, а средняя цена барреля, необходимая для обеспечения рентабельности сланцевого проекта в США, сократилась с $65 до $34 и продолжает снижаться.

Фактор спекулятивной раскрутки и накрутки цен исключать на будущее нельзя, хотя внезапно «протрезвевшие» основные игроки какое-то время будут сохранять реалистическое восприятие действительности. Нельзя игнорировать и возможные военно-политические пертурбации в регионах, откуда на рынок поступает нефть. Однако если ориентироваться на баланс спроса и предложения, то можно ожидать, что на протяжении примерно двух лет цены барреля марки Brent будет колебаться в относительно широком коридоре вокруг средней отметки $65.