9 апреля стал «черным днем» для российских активов — на фоне включения в санкционный список Минюста США ряда российских граждан и компаний инвесторы бросились распродавать акции, курс рубля к доллару и евро обновил годовые минимумы, правительство уже пообещало поддержать пострадавших от санкций, а Кремль готовит встречу с жертвами и грозит ответить американцам. Что говорят эксперты?

Самое страшное для рубля — это не санкции

Генеральный директор «УК Спутник — Управление капиталом» Александр Лосев:

— У рубля сейчас одна проблема: слишком много западных спекулятивных денег. Треть ОФЗ принадлежат иностранцам. Соответственно, сейчас многие инвесторы потянутся на выход. «Горлышко» узенькое.

Что может предпринять ЦБ? ЦБ должен следить за тем, что делают банки, куда идет ликвидность. Возможно, часть ликвидности, которая могла бы уйти в доллары, ЦБ нужно каким-то образом абсорбировать через свои инструменты: депозиты, облигации «Банка России».

Сейчас самое страшное для рубля — это не санкции, а внешние монетарные факторы: что будет делать Федеральная резервная система США. Если ФРС будет продолжать повышать ставки, то разница между доходностями в рублях и долларах будет настолько низкой, что это уже не сможет компенсировать игрокам их риски — инвесторам не будет смысла вкладывать в рубль как в высокодоходную валюту.

Кроме того, ослабление рубля к доллару — это инфляционный фактор, который может повлиять на решение Банка России относительно дальнейшей нормализации ключевой ставки. Если ЦБ на заседании 27 апреля не снизит ставку, то можно говорить о том, что рубль сохранит относительную стабильность до июня, но для экономики это минус.

Как будут спасать «Русал»?

Аналитик «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин:

— Для «Русала» наиболее болезненный удар — это закрытие американского рынка. На США приходится 20-30% натуральных поставок. Естественно, нужно будет искать новых покупателей. Алюминий – сырье низкого передела, но в любом случае поиск покупателей на такой большой объем — это достаточно сложная, нетривиальная задача, которая к тому же осложняется санкциями. Соответственно, появится большой объем выпадающей выручки, а расходы наверняка останутся прежними. «Русал» ведь работает в моногородах, просто так там производство приостановить нельзя — это будет драйвер социальной нестабильности.

Вряд ли «Русал» заберет государство, проблемы с финансированием можно решить гораздо более простыми способами. На мой взгляд, базовый сценарий следующий. «Русалу» дадут какие-то стабилизирующие кредиты под пополнение оборотных средств. Скорее всего, это будут госбанки, например, «Сбербанк». Но это будет уже во многом другой, менее эффективный бизнес, который будет работать с оглядкой на требования правительства и банков.

Основной негатив этой ситуации в том, что «Русал» сейчас фактически стал токсичной компанией. Никто не захочет иметь дело с компанией под такими серьезными санкциями – ни значительная часть поставщиков, ни значительная часть покупателей, ни банки, ни частные инвесторы. Токсичность может коснуться и другого российского бизнеса. Иностранный банк, который финансирует российскую компанию, или пенсионный фонд, который покупает еврооблигации российской компании, теперь при прочих равных будет нести более высокие риски. Российские компании будут тратить больше денег на привлечение зарубежного капитала, если вообще смогут его привлечь.

Сотрудничество с российскими контрагентами становится токсичным

Советник генерального директора по макроэкономике «Открытие Брокер» Сергей Хестанов:

— Для Rusal эти санкции являются серьезными (компании важен американский рынок сбыта), но не критическими. Технический дефолт отличается от обычного дефолта: компания имеет возможность погасить свой долг, но не имеет технической возможности это сделать. Поскольку традиционно большая часть долговых обязательств российских компаний номинирована в долларах, то попадание в санкционный список делает сложным сам процесс оплаты. Скорее всего, придется каким-то образом конвертировать долги в евро или в другую валюту и только после этого погашать.

Для всех остальных компаний из санкционного списка более значимы европейские партнеры. А ЕС пока занял выжидательную позицию, изучают ситуацию.

Рынки акций часто реагирует эмоционально, особенно на неожиданную информацию. Реальные изменения в денежных потоках еще не произошли. Те же санкции вступят в силу по некотором позициям только через месяц, а по другим — через год.

Некоторые контрагенты откажутся от сотрудничества с российскими компаниями, даже если они не попали в список. Санкции для многих осторожных западных компаний — сигнал о том, что сотрудничество с российскими контрагентами является токсичным. Если это ощущение закрепится, оно будет носить стратегический характер: текущие проекты удастся завершить, а вот привлечь иностранцев к новым будет очень сложно. Но проявится это спустя довольно длительное время.

Российская сторона вряд ли сможет ответить на санкции, поскольку у американских компаний не очень большой бизнес в России. Особых точек воздействия тут не просматривается.

Девальвация скорее всего произойдет, даже просто в силу психологических факторов. Но она будет умеренной, в пределах 5-10%, даже принесет пользу некоторым экспортерам и федеральному бюджету.

Это полноценный обвал

Главный экономист «Альфа-банка» Наталья Орлова:

— На фондовом рынке происходит полноценный обвал, на валютном рынке движение пока более контролируемое, но ситуация развивается негативно. Было бы странно, если бы при падении рынка акций на 10% валютный рынок не отреагировал бы соответствующим образом. Но с девальвацией 2014 года, когда рубль упал в 2 раза, нынешняя ситуация ничего общего не имеет.

Последние американские санкции — это очень крупное событие. По реакции рынка видно, что к этим мерам никто не был готов. Когда публиковался «кремлевский список», у всех были совершенно другие ожидания. Более того, недавно S&P повысило кредитный рейтинг России до инвестиционного уровня. Было очень много разнонаправленных сигналов.

За последние годы у всех сложилось впечатление, что западные санкции не касаются финансовых потоков. Что речь идет, скорее, о персональных санкциях или санкциях против компаний, которые не котируются на рынке. Мы обсуждали разные сценарии, включая отключение от SWIFT, но никто не думал, что санкции распространятся на публичные компании. С момента введения долговых ограничений против госбанков и госкомпаний в 2014 году санкции никогда не имели прямого эффекта на российские финансовые рынки. Даже тогда санкции касались только долговых программ госбанков, а не акций. Теперь некоторые миноритарные инвесторы, видимо, не смогут держать акции российских компаний из санкционного списка.

Что будет происходить дальше, предсказать очень сложно, но санкции вышли на новый уровень.

По материалам Новой газеты