Российская экономика возобновила падение, а прогнозы ее роста более чем на 2% не будут реализованы, сообщило в ежемесячном обзоре в понедельник Минэкономразвития РФ.

В ноябре российский ВВП сократился на 0,3% по сравнению с прошлогодним уровнем. Зафиксированный результат стал худшим за 13 месяцев: если исключить февраль (когда рабочих дней было на один меньше из високосного 2016 года), экономика ушла в минус впервые с октября позапрошлого года. Сказался обвал показателей промышленного производства, объясняет МЭР: он составил 3,6% и оказался беспрецедентным с 2009 года.

Спад в добыче полезных — на 1% — был предсказуем, напоминает министерство: сделка со странами ОПЕК связала руки нефтяным компаниям, которые вынуждены добывать на 300 тысяч баррелей в сутки меньше, чем в октябре 2016 года.

Однако «чрезвычайная слабость» в несырьевом секторе «оказалась сюрпризом», говорит аналитик JPMorgan Анатолий Шаль: выпуск в обрабатывающей промышленности — на фабриках и заводах, не связанных с нефтегазовой трубой — обвалился на 4,7%.

Спад был «локальным» и коснулся ограниченного числа отраслей, оправдывается МЭР: 90% провала обеспечили металлургия и производство «прочих» транспортных средств и оборудования. Тем не менее, признает министерство, прогноз роста на 2017 год, составлявший 2%, выполнен не будет: экономика прибавит в лучшем случае 1,8%, а в худшем — 1,4%.

Квартал к кварталу российский ВВП падает всю вторую половину года: с формальной точки зрения два подряд квартала в минусе — это уже рецессия, напоминает Шаль из JP Morgan: слабость почувствовала не только промышленность, но и спрос потребителей, для которых начавшийся в 2014 году спад реальных доходов так никогда и не прекращался (за январь-ноябрь население обеднело еще на 1,4%).

Первые тревожные симптомы появились осенью, и с тех пор спад ускоряется каждый месяц, показывает оперативный индекс ВЭБа: в сентябре экономика сжалась на 0,1% по сравнению с августом, в октябре на 0,2%, а в ноябре на 0,3%.

Отскок макроэкономических показателей в первой половине года целиком объясняется ростом цен на нефть: доходы от экспорта подскочили на 25%, а приток валютной выручки вернул страну в режим потребления за счет нефтегазовой ренты, говорит завотделом рынков капитала ИМЭМО РАН Яков Миркин.

Отдельные островки роста — это «костыльная экономика», которая держится за счет вливаний из бюджета или от сырьевых госкорпораций, добавляет он. Государство обеспечило 90% инвестиций в прошлом году — это крупные проекты виде «Силы Сибири», Керченского моста или объектов для чемпионата мира по футболу, подсчитали аналитики Райффайзенбанка.

МЭР продолжает утверждать, что рост ускорится, и в следующем году выйдет на темпы «около 2%». Но ресурсов для этого не видно — заявления о выходе из рецессии не что иное как «попытка выдать желаемое за действительное», говорит директор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова.

Нужны инвестиции, но прибыль падает во всех секторах экономики, кроме нефтедобычи, нефтепереработки и транспортировки сырья за рубеж. У людей денег тоже становится меньше: рост фонда оплаты труда на 5% компенсирован сокращением численности занятых на 2%, а если учесть малый бизнес и неформальную занятость, то реальном выражении продолжают падать не только доходы, но и зарплаты, говорит Акиндинова.

Уже состоявшийся спад экономики — рекордный по продолжительности с начала 1990х годов — отправил страну на 5-9 лет в прошлое, подсчитали в ВШЭ.

Так, розничный товарооборот в 2017 году был на 13,1% ниже, чем в докризисном 2014-м. По объемам строительства (на 7,8% меньше, чем три года назад) Россия вернулась в 2010-й год, по производству товаров на фабриках и заводах в сегменте обработки (на 0,5% меньше) — в 2012-й. Внутренний частный спрос оказался на 10% меньше, чем в последний предкризисный год и соответствует уровню 8-летней давности.

При сохранении нынешней госполитики вместо роста экономика замедлится втрое, а по итогам 2018 года ВВП прибавит лишь 0,5%, прогнозирует Акиндинова.

Источник — Финанз.ру