Как страна выбирается из кризиса на рынке труда, в интервью корреспонденту «КП» Анне Калединой рассказала директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич

Весь прошлый год мы затянув пояса ждали как манны небесной, что тяжелые времена пройдут, экономика начнет восстанавливаться, а за ней постепенно рассосется и напряженность на рынке труда. В реальности все оказалось не так празднично.

Экономический рост наметился еще в середине 2009-го, а безработица продолжает засасывать новые жертвы. Недаром не так давно президент Дмитрий Медведев заявил: главная проблема 2010 года — безработица. Хотя статистика такое беспокойство не поддерживает. Если брать прошлый год в целом, то количество безработных, по данным Росстата (считает общую безработицу на основании опросов), даже снизилось с 6,5 млн. до 6,2 млн. человек (8,7% до 8,2% от активного населения соответственно). Правда, с начала кризиса от него пострадали 2 млн. человек. Да и в течение 2009 года ситуация сильно менялась (см. график «Комсомолка» уточнила статистику»).

Но вот что настораживает: минувшим летом ситуация начала выправляться, но уже к концу года кривая опять поползла вверх. Процесс этот продолжился и во второй половине января. Впрочем, из-за неоднородности рынка труда кризис люди переживают по-разному. — У нас существует две экономики — новая и старая, — говорит президент рекрутингового портала SuperJob Алексей Захаров. — Первая существует совершенно по рыночным условиям, вторая — по советской модели. От того, в какой из этих экономик заняты люди, зависит их ситуация с работой.

МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ

Ореолом обитания новая экономика выбрала мегаполисы, прежде всего Москву (кстати, тут уровень безработицы в ноябре — декабре прошлого года составил всего 1,8%). В столице и иже с ней занятость диктует рынок. Живет он по жестким правилам саморегулирующегося организма: в трудные времена от балласта избавляются быстро и без сожалений. Но стоит проявиться признакам стабилизации, и люди вновь оказываются востребованными. Кризис так называемый офисный планктон переживает проще. Зарплата была хорошая, поэтому можно даже не искать место, а пожить за счет сбережений в ожидании лучших времен. Нет жирового запаса, все равно без работы не останешься. В крайнем случае иди вагоны разгружать. Но сейчас специалисты говорят, что в мегаполисах проблема безработицы, считай, утратила свою актуальность.

— В январе спрос на персонал увеличился, так как многие предприниматели размораживают проекты, — рассказывает Захаров.

В РЕГИОНАХ НЕ УВОЛЬНЯЮТ

Другое дело люди, занятые в старой экономике. Они работают на старых предприятиях, которые или выработали свой ресурс, или находятся на грани. Хуже того, эти производства, как правило, располагаются в так называемых моногородах. Это один завод, который прямо или косвенно практически полностью обеспечивает занятость населения. Без особой альтернативы. Стоит производству остановиться, и почти каждый житель обзаводится страшным эпитетом «безработный». А это социальный взрыв, перекрытые трассы и премьер-министр, спешащий на помощь.

Именно поэтому в таких населенных пунктах людей увольнять не принято. Их отправляют в административные отпуска или переводят в режим неполной занятости. Вот и получается, что формально людей никто не увольнял, они заняты, но в доходах потеряли значительно больше, чем в целом по стране. Ибо если тебя переводят на работу два раза в неделю, то и платить будут соответственно. А если взять административные отпуска, то тут и вовсе картина безрадостная.

Как показывает статистика Росстата, из 2,6 миллиона людей, которые оказались в декабре 2008 года в рядах скрытых безработных, почти 1,6 миллиона находились в отпусках без сохранения зарплаты. То есть фактически люди стали жертвами скрытой безработицы. И так всем спокойнее. Работникам психологически проще сидеть в административном отпуске и думать, что когда-нибудь кризис закончится. Местным властям легче с точки зрения показателей, особенно после того как в начале лета президент пригрозил увольнением губернаторам, которые не справятся с «проблемами выплат зарплат и безработицей». Губернаторы надавили на бизнес, благо административный ресурс имеется, а бизнес заморозил ситуацию. Но принципиально это проблему не решает, а только загоняет вглубь. Когда политическое давление ослабнет, а экономическая целесообразность восторжествует, предприниматели захотят провести модернизацию, которая неизбежно сопровождается сокращением издержек на рабочую силу.

ЦЕНА «ОСОВРЕМЕНИВАНИЯ»

— Безработица должна расти по логике выхода из кризиса, — заметил в разговоре с корреспондентом «КП» первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев. — Во-первых, в связи с оздоровлением бизнеса, в том числе за счет сокращения издержек на зарплаты персоналу. Во-вторых, есть проблема замены бизнеса. Во вновь создаваемых структурах будет меньше спрос на рабочую силу.

Хотя эксперты полагают, что быстрой модернизации ждать не приходится.

— Если государство говорит, что перестает вмешиваться, то предприниматели будут в массовом порядке увольнять людей, — размышляет руководитель центра социальной политики Института экономики РАН Евгений Гонтмахер. — Но я не думаю, что государство откажется от влияния на бизнес, так как модернизация невозможна без всплеска безработицы.

Главное, уверен эксперт, сколько этот всплеск продлится. Здоровье на рынке труда определяется не показателями термометра, а временем, которое человек тратит на поиск нового места. Пока статистика по этому поводу неутешительная — в конце года около трети людей находились в состоянии поиска от года и более.

КСТАТИ

Займи себя сам

Не нужно бороться с безработицей, считают умные люди, нужно развивать занятость. В прошлом году правительство решило пойти по этому пути и сворачивать с него в 2010-м не собирается. Проявляйте инициативу, открывайте собственное дело, а мы вам до 60 тысяч рублей дадим. На первый взгляд начинание хорошее: один малый предприниматель обеспечивает работой по крайней мере трех человек. Но любая идея жизнеспособна, только если падает в благоприятную почву. Но это наша родина, сынок. С нашей коррупцией от регистратора до пожарного малый бизнес и в стабильное время стонет и задыхается, а что уж говорить о кризисе. Возможно, именно поэтому всего лишь около 100 тысяч человек из миллионов воспользовались предоставленной возможностью.

В этой связи хочется высказать смелую идею: не нужно выделять деньги, потому что любые живые средства, пропущенные через руки чиновников, имеют свойство клейкой ленты. Давайте поможем людям другим способом — не будем вообще взимать с малых предпринимателей налоги в течение трех лет, необходимых на становление. Так, кстати, делают в некоторых странах. Но нет. Все боимся, что поработают нагло три года, а потом закроются, так и не начав платить налоги. Узко мыслим, граждане чиновники. Если у человека пошло дело, то зачем ему все терять?

А закроет если, то и ладно. Зато три года будет работать, да еще и другим работу даст. Да и подоходный налог платить будет.

Директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья ЗУБАРЕВИЧ: «А вы пойдете лед колоть?»

Как страна выбирается из кризиса на рынке труда, в интервью корреспонденту «КП» Анне КАЛЕДИНОЙ рассказала директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич.

— Считается, что этот кризис оказался кризисом лопнувших «пузырей». На рынке труда тоже?

— У нас было два «пузыря» на рынке труда — промышленный и офисный. Первый характерен для городов с промпроизводством, второй — для мегаполисов, так как там преобладает занятость в секторе услуг. Офисный «пузырь» разнесло еще в конце 2008 года. Но главный бич нашей страны — большое количество промышленных городов, причем не обязательно моно — могут быть и два завода, где почти нет альтернативной занятости. Тут уже российская специфика — людей не увольняют, даже если производство встало. Безработица переходит в опасную скрытую форму. Это ненормальная ситуация.

— Но вечно же так не может продолжаться?

— Думаю, что бизнес получил урок, и занятость будет сокращаться, во всяком случае, во всех экспортных отраслях. Придется вкладывать деньги в модернизацию оборудования. Есть одна отрасль, перспективы которой обрисовать не решусь, — автомобилестроение. Вкладывать деньги можно только в жизнеспособный организм, но есть серьезные сомнения, что сохранившееся с советских времен производство автомобилей таковым является.

ТОЛЬЯТТИ ПРЕДСТОИТ ИЛИ ИЗМЕНИТЬСЯ, ИЛИ УМЕРЕТЬ

— Отрасли и регионы вошли в кризис по-разному и выходить так же будут?

— Несомненно. Первыми будут оживать крупнейшие города, в том числе и моно. Да, был шок, грохнулось производство в Череповце, Магнитогорске. Но сейчас там ситуация уже стабилизировалась, в металлургии начался рост. Но есть отдельные крупные города, где ситуация пока ухудшается. Например, Тольятти с градообразующим АвтоВАЗом, которому предстоит или измениться, или умереть.

— Дадут ли умереть? Столько миллиардов вбухали в спасение…

— Раз дали 25 миллиардов, потом еще что-то дали, сейчас еще 50 — 70 дадут, но кубышка под названием «бюджет», не бездонная. Завод пока устойчиво работает в минус. До встречи с новым главой АвтоВАЗа, который оказался молодым и энергичным человеком, я, честно говоря, сомневалась, что программа по модернизации предприятия имеет шансы на успех. Сейчас думаю, что есть, но только при соблюдении трех условий, первым из которых является сокращение персонала по крайней мере вдвое.

— В теории все выглядит красиво, но в жизни цена реструктуризации — это 50 тысяч человеческих судеб. Им-то куда податься?

— А сколько можно поддерживать неэффективные производства? Лучше бы людям реально помогли, а не кормили обещаниями. Поверьте, если людям обрисовать четкую перспективу — тут мы можем помочь, а здесь вам придется самим проявить инициативу, — они себя совершенно по-другому ведут. А пока им обещают, что они будут сидеть в каком-то «АвтоВАЗ перспектива» с выплатами в размере чуть выше пособия, а потом все постепенно наладится, то такое сидение — скрытая безработица в чистом виде и без перспектив.

— Вы говорите, что нужно самим проявлять инициативу, но что делать в том же Тольятти, где, кроме АвтоВАЗа, и податься некуда?

— Жителям Тольятти, если они чувствуют себя конкурентоспособными на рынке труда, стоит искать рабочие места в других городах. После острой фазы кризиса будет восстанавливаться промсборка автомобилей в Питере, в Калуге. Если все иностранные инвесторы, которые планировали начать сборку в этих городах, это сделают, то шанс найти работу будет высоким. Хотя и не прямо сейчас. И ехать придется сначала в режиме трудовой миграции, семью перевозить дорого и рискованно. Кроме того, часть сокращенных на АвтоВАЗе могут найти работу в секторе услуг Самары. Придется, конечно, обучаться, переквалифицироваться. Проблемы очевидны, но очень много будет зависеть от активности самих людей.

— Поэтому предложили деньги, которые выделяются АвтоВАЗу, направить на запуск электричек до Самары?

— Предлагала, но не в качестве альтернативы программы модернизации, а как ее составной части. Ведь скоростная электричка, обязательно дешевая, связывает два рынка труда почти в двухмиллионную агломерацию. Это позволяет мобильному населению, которое способно быстро адаптироваться, работать в другом городе в режиме маятниковой трудовой миграции, не меняя при этом основного места жительства.

МЕТЛА ЛЮДЕЙ С ПРОФЕССИЕЙ НЕ ПРИВЛЕЧЕТ?

— Так можно договориться до того, что пора вернуться к практике 90-х, когда один из членов семьи уезжал на заработки в другой город?

— Это уже происходит. Очертите циркулем радиус в 300 км вокруг Москвы, и вы получите территории, откуда в столицу люди приезжают работать, к примеру, охранниками и секретаршами в режиме недельной миграции. Как правило, они снимают жилплощадь на несколько человек и по будням трудятся здесь, а на выходные возвращаются домой. Из-за кризиса радиус расширится, и люди будут существовать несколько в другом режиме трудовой миграции — полугодовом, годовом. Потому что денег для того, чтобы осесть в Москве, все равно нет. При этом, скорее всего, в ближайшие год-два состояние рынков труда будет позитивным в очень локальных частях страны. Прежде всего это столичный регион, где всегда будут рабочие места. Не сомневаюсь, что кризис подстегнет трудовую миграцию.

— Но сейчас все занято мигрантами из стран СНГ…

— Не вижу проблемы. Рынки очень четко распределяются. Вы же не встретите, скажем, гастарбайтеров из Киргизии в качестве охранников. Эта ниша занята, как правило, россиянами. Мигранты из СНГ в основном занимают две ниши — строительство и коммунальное благоустройство. Строительство и так сейчас в значительной степени свернуто. Что касается дворников, то нужно смотреть, кого из россиян это заинтересует. Есть ощущение, что в Москву все-таки перемещаются не столь низко квалифицированные работники, а люди с профессией, поэтому для них вряд ли будут привлекательными метла и скребок.

— Куда же податься россиянам?

— Например, в торговлю — это огромный сектор. Когда не хватало рабочих рук, то там трудились девушки из Киргизии, Центральной Азии, стран Закавказья. Сейчас происходит естественное замещение, выдавливание в основном женского персонала. Грузчиками по-прежнему трудятся мигранты из стран СНГ, потому что работа эта тяжелая, не связана с деньгами, то есть требующая меньше ответственности и квалификации. Рынок сам трансформировался. А все разговоры о том, что «понаехали, мол, все рабочие места позанимали», основаны на предубеждениях. Скажите честно, а вы пойдете лед колоть? Не пойдете. Еще одна ниша для россиян — водители. Маршрутки пока обслуживают водители из СНГ, а водители автобусов постепенно замещаются российскими.

СЕКТОР УСЛУГ ПО УХОДУ ЗА ПОЖИЛЫМИ — НЕПАХАНОЕ ПОЛЕ

— Не кажется ли странным такое состояние, когда не работа идет к нам, а мы к работе? Может быть, что-то можно развивать на месте?

— Это сервисная экономика. Почти вся рабочая сила, высвобожденная из промышленности, уходит в сектор услуг, где спрос на работников будет расти, так как возможности повышения производительности труда в услугах ограничены. Невозможно автоматизировать работу с клиентом, сократив общение до пяти секунд. Скажем, чтобы человек выбрал жилье в агентстве, с ним надо встретиться, поговорить, и не раз. Это естественно и экономически нормально, поэтому перспективы занятости в этом секторе услуг есть всегда.

— Но и этот рынок не резиновый. Какие услуги могли бы получить распространение?

— Если брать социальные отрасли, у нас непаханое поле — услуги ухода за пожилыми. Страна стремительно стареет, поэтому задача создания соцзащиты и поддержки — огромный пласт экономики. Причем не только бюджетной. Многие семьи готовы доплачивать за уход за пожилыми.

У нас колоссальная проблема с детскими садами. Люди записываются в очередь сразу после выхода из роддома. Почему нельзя использовать другие формы, а не только государственные детские сады? Потому что есть забор из совершенно надуманных норм: детская площадка, столовая, спальня должны быть определенных размеров. При этом полно парков и скверов, так почему же не позволить человеку со способностями, дипломом, который имеет квалификацию, предоставлять услуги по уходу за детьми?

Spb.kp.ru — Анна КАЛЕДИНА