В субботу утром клиенты банков, чьи лицензии накануне были отозваны Центробанком, собрались в Торгово-промышленной палате Татарстана, чтобы выработать совместный план действий. На встречу пришли заместители министров юстиции, экономики, представитель Налоговой службы и глава Фонда поддержки предпринимательства Андрей Афонин. Клиенты пытались выяснить у них, что делает для разрешения ситуации республика и как им теперь получить свои деньги. Не дождавшись ответов, около трехсот собравшихся отправились в кабинет министров, где передали свой ультиматум лично в руки премьер-министра республики Ильдара Халикова. Об этом сообщила корреспондент сайта «Idel.Реалии».

Из-за банкротства Татфондбанка, второго по величине в Татарстане, а также Интехбанка пострадали более 35 тысяч юридических лиц, на которых работали около 300 тысяч человек, сообщается на сайте «Открытой России». Пострадавшие – это в основном производители, мелкий и средний бизнес. Им нечем выплачивать зарплату сотрудникам. Многие доверяли средства именно Татфондбанку, контрольный пакет акций которого принадлежит Республике Татарстан.

Дыра в капитале Татфондбанка стала второй по размеру в истории сектора

ЦБ назвал размер отрицательного капитала Татфондбанка на момент отзыва у него лицензии — 97 млрд руб. В истории банковской системы России лишь у одного банка была зафиксирована дыра большего размера. Санация банка потребовала бы как минимум 220–230 млрд руб. заемных средств.

«Эти средства понадобились бы на восстановление дисбаланса, на восстановление капитала, на ликвидность, так как мы закладывали в расчет отток средств юридических лиц, оставшихся на балансе банка», — уточнила зампред ЦБ Ольга Полякова на встрече с журналистами, отметив, что такой объем финансирования делал оздоровление банка экономически нецелесообразным.​

До введения временной администрации в декабре 2016 года размер дыры в активах оценивался в 43 млрд руб., но впоследствии временная администрация выявила, что дыра была больше. «Ситуация усугубилась в связи с​​ проведением в начале декабря операций, ухудшивших финансовое состояние банка», — объяснила зампред ЦБ.

Как считает Полякова, проблемы Татфондбанка заключались в кэптивной бизнес-модели, которая была ориентирована преимущественно на кредитование бизнеса конечных бенефициаров. «Бенефициары привлекали кредиты банка, размещали в нем средства. Это и завело банк в тупиковое состояние», — говорит она.

Размер отрицательного капитала Татфондбанка оказался вторым по величине среди российских банков с отозванной лицензией. Самая крупная дыра образовалась у Внешпромбанка: на момент отзыва у него лицензии в январе 2016 года ее размер превышал 210 млрд руб.

На начало 2017 года Татфондбанк занимал в банковском секторе 42-е место по объему активов, по данным ЦБ. В Татарстане это второй банк по размеру активов (первый — «Ак Барс»).​ Татфондбанк испытывает проблемы еще с 2014 года. ЦБ и власти республики пытались найти ему санатора, но сделать это так и не удалось. Регулятор отозвал у банка лицензию по нескольким причинам. Банк не исполнил законы, регулирующие банковскую деятельность, не соблюдал нормативные акты Банка России, нарушил норматив достаточности собственного капитала, а его уставной капитал оказался ниже минимального значения. ЦБ пришел к выводу, что санировать Татфондбанк «на разумных экономических условиях» было невозможно из-за низкого качества активов. Помимо Татфондбанка лицензии 3 марта лишился и связанный с ним ИнтехБанк.​

Руководство Татфондбанка оказалось в поле зрения правоохранительных органов. Как отметила Полякова, ЦБ в декабре прошлого года установил факт вывода активов из Татфондбанка и направил материалы в отношении руководства банка в прокуратуру. Заместитель председателя правления банка Сергей Мещанов 1 марта был задержан по подозрению в мошенничестве в рамках расследования дела, связанного с выводом средств вкладчиков Татфондбанка через «дочку» банка, инвестиционную компанию «ТФБ-Финанс». По этому же делу в феврале были задержаны коллега Мещанова, зампредседателя правления банка Вадим Мерзляков, а также директор «ТФБ-Финанса» Тимур Вальшин и его подчиненные Рустам Тимербаев​ и Ильнар Абдульманов. Наконец, 3 марта, уже после отзыва лицензии, был арестован председатель правления Татфондбанка Роберт Мусин — его подозревают в мошенничестве в особо крупном размере.

Дорогая дыра

Опрошенные РБК эксперты отмечают большой размер отрицательного капитала Татфондбанка — почти 97 млрд руб., а необходимую для санации сумму — 220–230 млрд руб. — они называют слишком высокой.

Размер дыры в капитале свидетельствует о значительном объеме обесценения на балансе банка, говорит аналитик российского рейтингового агентства АКРА Кирилл Лукашук. «На 1 декабря капитал Татфондбанка составлял 27 млрд руб., а размер активов — 197 млрд. руб. 60% активов было полностью невозвратно. Это говорит о крайне тяжелой ситуации банка, учитывая, что почти весь кредитный портфель был обесценен», — говорит Лукашук.

220–230 млрд руб., необходимые для оздоровления банка, — сумма, которая позволила бы довести до установленного минимума достаточность капитала и поддерживать ее, позволила бы банку продолжить работу и зарабатывать, объясняет аналитик АКРА. «Кредиторы не могли согласиться предоставить такие деньги — это очень большая сумма на очередную бесперспективную санацию», — говорит Лукашук.

В целом, по его словам, это ожидаемая ситуация для сектора. По статистике Агентства по страхованию вкладов, возвратность средств кредиторов банков с отозванной лицензией составляет 5%.

Дыра в 97 млрд руб. значительная, но для ситуации с Татфондбанком адекватная, учитывая низкое качество активов банка, говорит аналитик международного рейтингового агентства Moody’s Мария Малюкова. Сумму, которая могла бы потребоваться на спасение банка, она считает завышенной, поскольку она значительно превышает совокупный объем активов банка. «На 1 декабря объем активов у Татфондбанка насчитывал 197 млрд руб. Получается, у банка не было вообще никаких «здоровых» активов, которые можно было бы взыскивать в целях удовлетворения требований кредиторов. По нашим оценкам, убытки кредиторов банка превышают 65% от текущей суммы обязательств», — говорит она.

По словам Малюковой, средний коэффициент возврата (взыскания) кредитов согласно статистике ЦБ у российских банков после отзыва лицензией составляет 9–10% от их балансовой стоимости.

Анатолий Несмиян. Татарстанский чеболь

Рухнувший в Татарстане «Татфондбанк» может стать причиной резкого снижения устойчивости одного из наиболее стабильных регионов страны.

Проблема в том, что ситуация носит не злонамеренный, а строго объективный характер. В условиях сложившегося при Путине классического «Мафия Стейт» единственной защитой регионов от бандитизма друзей Путина и его приближенных стала автаркизация и максимальное обособление региональных структур от федеральных, что хоть как-то могло обезопасить их от прямого рейдерства. Эта проблема носит общий характер — примерно по той же причине Лукашенко вынужден максимально ограждать экономику Белоруссии от братских объятий российских клептократов. История с «Белкалием» — лучший пример того, как именно российское ворье «интегрируется» на новые делянки — через банальное рейдерство с не менее банальной уголовщиной. Лукашенко тогда отбился, посадив в КПЗ представителя рейдеров и обратившись напрямую к Путину с требованием укоротить свое ворье.

Для регионов такая ситуация, увы, недоступна — и, скажем, захват «Башнефти» (а перед этим захват ее «АФК Система») лучше всего демонстрируют, что произойдет с региональной экономикой, если только в нее удастся вломиться массажистам, поварам, постельничьим и прочим адьютантам Путина. Выход только один — держать оборону и отбиваться от любых заманчивых предложений извне.

Татарстан в этом вопросе накопил за последнюю четверть века вполне солидный опыт — при Ельцине он точно так же отбивал лихие налеты «Семибанкирщины», вводил фактически таможенные посты на своих границах и вообще был вынужден обособляться как только позволяли его возможности.

В Москве, естественно, все это вызывало нескрываемое раздражение и недвусмысленные обвинения в сепаратизме. Чеченская война имела целью не только укоротить зарвавшихся горцев, но и продемонстрировать непокорным регионам, чем им грозит отказ от «сотрудничества». Стоит вспомнить, что одним из спонсоров и теневых двигателей чеченской был Березовский, который рассматривал вопрос экспансии в регионы во главе пула из «Семи банков», поэтому намеки регионалы поняли правильно — и были вынуждены уже при Путине фактически капитулировать.

Второй удар по регионам был нанесен созданием «Единой России», которую принудительно сбили из двух номенклатурных партий «ОВР» и «Единство», тем самым лишив региональные элиты политического представительства в Центре. После этого каждый был вынужден начинать выживать в одиночку.

Татарстан оказался наиболее удачливым и настойчивым — пожалуй, он единственный, кто спас себя от федерального грабежа и истребления своей экономики настолько, насколько это было вообще возможно. Здесь сыграла свою роль и грамотная политика Казани, сделавшей ставку в том числе и на внешний источник помощи — Турцию. Главное — после медведевской зачистки, отправившей в отставку Лужкова, Рахимова и Шаймиева именно Шаймиев ушел, практически не потеряв ни одной из позиций, оставив на хозяйстве свою команду.

Понятно, что ничего хорошего во всей этой ситуации нет и быть не могло — развитие регионов, вынужденно обособляющихся от рейдерства ворья из Центра, стагнировало. И сепаратизм региональных элит — это на девять десятых попытка обороны, и только на одну десятую — сугубо шкурные интересы. Но в стране, обреченной на разграбление сановным ворьем, ничего другого быть и не могло.

Модель автаркии диктовала свою собственную логику. Экономика Татарстана развивалась в направлении, близком к японским дзайбацу или корейским чеболям — то есть, создавался финансовый стержень из одного-двух-трех корпоративных банков, вокруг которых строилась вся промышленность региона. Естественно, что банки имели доли в промпредприятиях, промпредприятия — в банках, правительство имело контрольные пакеты в тех и других. Система замыкалась и ее развитие могло идти только по экстенсивному пути.

Пока цены на нефть росли, экономика Татарстана росла вслед за ними, причем не только потому, что зависела от них, а потому, что имела возможность расширять сбыт своей промышленной продукции за пределы региона. Кризис обрушил и цены на нефть, и схлопнул внешние рынки. Татарстанский чеболь вошел в штопор.

Строго формально причиной катастрофы «Татафондбанка» стала так называемая кэптивная бизнес-модель, то есть, преимущественное кредитование структур, в которых сам банк имел долю. Их проблемы по цепи передались самому банку. Но именно так и работает чеболь или дзайбацу — что Митсуи, что Митсубиси, что Самсунг, что Хёндё, что Татарстан. Именно для этого и создается такая структура, позволяющая диверсифицировать риски и защитить себя от недобросовестного поглощения. И именно такая структура эффективна лишь в условиях экстенсивного роста, быстро схлопываясь при затяжном кризисе — у нее просто нет иного источника развития. Повторюсь — эта модель была выстроена в Татарстане во многом вынужденно и необходимость ее строительства диктовалась в первую очередь невменяемой политикой Центра, выжигающего страну сплошной стеной огня.

Подытоживая, можно сказать, что проблемы Татарстана — самого дееспособного региона страны (после Москвы и Петербурга, имеющих иную структуру экономики и источники развития) — говорит о наступлении предкатастрофического состояния для текущей рейдерской клептократической модели всей российской экономики. Она исчерпывает пределы своей устойчивости, так как крах «Татфондбанка» несмотря на свою локальность в масштабах всей страны, показывает, что регионы близки к коллапсу. Без полного переформатирования всей федеральной повестки текущая модель начинает рушиться. Сколько будет идти этот процесс, и где именно он рванет — никто не скажет. По логике вещей, обрушение должно произойти как раз в одном из регионов-доноров: у реципиентов уже сложились механизмы выживания, они более устойчивы к состоянию нищеты. Для доноров такая ситуация внове, и они не защищены от нее, поэтому крах вполне может начаться с них.

Источники: Интерфакс, Радио Свобода, РБК, ЖЖ