Недавно советник президента РФ Сергей Глазьев объявил, что российская «макроэкономическая система подобна больному инфарктом миокарда», однако ему возразил пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков, сообщивший, что ведущие экономисты не согласны с такой оценкой. Какая позиция вам ближе? Как обстоит дело со спросом в вашей отрасли бизнеса? Начала ли российская экономика путь к выздоровлению? «БИЗНЕС Online» отвечают Вячеслав Зубарев, Борис Кагарлицкий, Валентин Катасонов, Виктор Дьячков и др.

«НАИБОЛЕЕ БЛИЗКОЙ БУДЕТ ТАКАЯ ПАТОЛОГИЯ — ПЕРИКАРДИТ, ИЛИ «ПАНЦИРНОЕ СЕРДЦЕ»

Владимир Ослопов — профессор, кардиолог, заведующий кафедрой пропедевтики внутренних болезней КГМУ:

— Больные инфарктом миокарда могут быть самые разные: от моментальной смерти до вялого течения. У человека был тромб, мы его разжижаем, кровь не застаивается. Если в старину это был приговор — человек скоро умрет, помочь ему нельзя и так далее, то сейчас оказывается высокопрофессиональная помощь и смертность всего 7 — 8 процентов. И Глазьев просто не знает, что такое инфаркт и как его лечить. Да, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным, но это разные вещи. В зависимости от возраста, других состояний люди восстанавливаются и работают прекрасно.

Что касается экономики, то я не могу ее оценивать, но хожу в магазин, вроде купить что-то можно. Мы, простые люди, в быту не чувствуем ухудшения. Может, из-за того, что мы живем в хорошем городе — третьей столице России. А вот в Поволжье, в других городах жизнь похуже. Но сравнивать экономику с инфарктом некорректно. Даже если сравнивать, то наиболее близкой, наверное, будет такая патология — перикардит, или «панцирное сердце», когда сердце замуровывается. Сердце само по себе может быть здоровым, но оно находится в тисках, в условном в панцире. И стоит этот панцирь снять хирургическим вмешательством — все симптомы у человека исчезают. Этот больной становится практический здоровым. Я не специалист по экономике, но, говорят, она не может развиваться, нет нормального частного сектора. Нужно сбросить панцирь, и, по аналогии с сердцем, экономика будет хорошо развиваться.

Виктор Дьячков — генеральный директор АО «ICL-КПО ВС»:

— Мне ближе позиция Глазьева, так как он более реалистично оценивает как состояние экономики, так и перспективы ее роста и развития в рамках тех возможностей, которые создают сегодня системы государственного регулирования и институты развития. Что касается нашей отрасли, вряд ли можно сказать, что она «нащупала дно», так как у нас существует понятие «отложенный спрос». А оценить, как долго он будет продолжаться, никто не берется. В отдельных сегментах отложенный спрос продолжается, в других сегментах приостанавливается, в каких-то сегментах рост был и во время падения, только темпы роста изменились.

Уровень жизни населения оценивается состоянием розничной торговли. В этой области мы работаем в части поддержки оборудования и программного обеспечения магазинов розничных сетей. В частности, работаем с «Ашаном», где ощутимо падение спроса. Ну а начала ли российская экономика путь к выздоровлению и какие шаги необходимо сделать на этом пути, по данному вопросу рекомендаций давать не берусь, лучше послушать мнение Глазьева.

Вячеслав Зубарев — председатель совета директоров ООО «УК «ТрансТехСервис»:

— К Глазьеву я отношусь с большой долей скепсиса. Зачастую его предложения, мягко говоря, неадекватны. И то, что в российской экономике не все благополучно, очевидно. А упражняться в аналогиях, красноречии, что за болезнь и так далее, уже на его усмотрение.

Экономика, которая находится в состоянии стагнации, конечно, не может оцениваться как успешная, здоровая. Разумеется, нужно, чтобы она набирала обороты, вернулась в фазу роста. Безусловно, хочется улучшения ситуации. Что касается автомобильной отрасли, статистика ведь красноречива. В этом году падение продолжается. По итогам этого года продажи автомобилей меньше, чем в прошлом году. Конечно, наблюдается и замедление падения, но на фоне низкой базы еще прошлого года это слабое утешение.

Борис Кагарлицкий — директор Института глобализации и социальных движений:

— Это набор образов. О том, что существуют очень серьезные структурные проблемы в российской экономике, которые упорно никто не желает решать, или, по крайней мере, правящие круги не желают их решать, это довольно банально. Я не думаю, что кого-то удивило, что у нас есть экономические проблемы. Ну а какой образ мы используем: инфаркт миокарда, лихорадка, холера…

Какая разница, какой образ вы будете использовать для того, чтобы констатировать общеизвестную вещь. Вопрос в том, почему эти проблемы не решаются и не будут решаться. А потому что существует структура интересов, которые воспроизводятся, и невозможно улучшить положение экономики, не сломав господствующую в стране структуру интересов. Поскольку это невыгодно тем, кто составляет ядро политическо-экономической власти в стране, то реформы и не будут проводиться. Поэтому можно сколько угодно делать заявления в надежде, что власть опомнится и сама себя отменит. Но она этого делать не будет, потому что власть гораздо лучше Глазьева знает реальное положение дел в стране.

«В СЕГМЕНТАХ «СРЕДНИЙ-МИНУС» И «НИЗКИЙ» ИДЕТ РОСТ»

Эдуард Юнусов — генеральный директор ТД «Челны Хлеб»:

— Инфаркт миокарда оставляет на сердце человека такие необратимые последствия, такие шрамы, что их потом уже никогда не вывести. Человек становится практически инвалидом. Сравнивать себя с инвалидом, конечно, не хотелось бы, потому что мы верим в хорошее будущее и трудимся для этого. Поэтому думаю, что российской экономике следовало бы поставить какой-то другой диагноз, скажем, вирусное заболевание. Оно связано с коррупцией в первую очередь, существование которой теперь даже на федеральном уровне уже никто не отрицает.

Мы бы хотели, чтобы сегодня о развитии малого и среднего бизнеса не просто говорили, а хотели бы, чтобы это подтверждалось делами. Развития малого и среднего бизнеса сегодня в стране нет. В послании президента по поводу развития МСБ сказано много правильных и красивых слов, но по факту получается, что российская экономика разворачивается в сторону монополий. В торговле — монополии, в производстве продуктов питания тоже монополии. И с каждым годом эти группы будут брать под свой контроль все большее и большее количество предприятий. Для этого достаточно посмотреть на рынки того же мяса: свинины, КРС, мяса птицы. Все под контролем крупных холдингов. Малый бизнес в разрезе этого вопроса просто никому не нужен.

Что касается спроса. Человек ведь всегда ищет где лучше, а рыба где глубже, поэтому, когда спрос стал снижаться, мы, естественно, сделали смещение по ассортименту, направленное на возможности потребления нашего населения. И однозначно ощущаем, что в сегментах «Средний-минус» и «Низкий» идет рост, что же касается сегментов «Средний», «Средний-плюс», «Высокий», то там идет снижение. Население «мигрирует» с верхних слоев в нижние.

Никакого пути к выздоровлению экономики еще нет. По своему сектору могу сказать, что «Магнит» и Х5 развиваются такими темпами, что просто поглощают всех мелких конкурентов. Используют для этого в первую очередь демпинг. Бывает, что они продают свою продукцию дешевле, чем мы закупаем. Государство в этом смысле нас никак не защищает. Считаю, что принятый в стране закон «О торговле» пролоббирован крупнейшими ретейлерами и крупнейшими производителями. Поэтому все красивые слова в СМИ о поддержке МСБ, которые льются на нас, перечеркивают черными чернилами и дальше пишут: «Да здравствует «Магнит» и Сергей Галицкий, да здравствуют крупнейшие игроки — «Мираторг», «Черкизово», «Вимм-Билль-Данн» и Pepsi-Cola.

Флун Гумеров — президент ювелирной компании «Алмаз-Холдинг»:

— Я бы так жестко не выразился. Хотя ни для кого не секрет, что экономика нуждается в серьезной корректировке. И сейчас, насколько я помню, все еще идет разработка стратегических планов, программ развития по модернизации экономической системы России. В частности, этим занимается «Столыпинский клуб», Алексей Кудрин и сам Глазьев. Российская экономика интегрирована в мировую, она крайне зависима от тех же цен на нефть. Поэтому нам нужно понимать, что простых путей решения вопросов по выздоровлению экономической системы и выходу ее на устойчивую траекторию роста нет. А имеющиеся, как правило, очень болезненные для различных социальных групп, сюда относится и повышение пенсионного возраста, отмена дотаций и т. д. Я считаю, что экономику оздоровит только бизнес. И для этого он должен работать, нужно, чтобы он задышал, а для этого нужно убрать практически все административные барьеры, привести в порядок нормативно-правовую базу.

Я на 100 процентов согласен с Кудриным, что увеличение роли государства почти в два раза за последние 10 лет неправильно. Государство — самый слабый игрок экономики. И моя твердая позиция, что одна из основных бед — слишком большое присутствие государства в экономике. Это приводит к стагнации. Надеюсь, при разработке программы развития это будет учтено. Что касается нашей отрасли, есть серьезные проблемы, да. В прошлом году падение составляло порядка 40 процентов, в этом — около 15 процентов. Но, слава богу, наша компания тихонько вышла на траекторию умеренного, осторожного роста, за счет экспорта, разумеется.

Азат Хаким — председатель совета директоров группы компаний «Тулпар»:

— Ну истина, как правило, всегда посередине. В чем-то прав Глазьев, в чем-то прав Песков. Да, есть проблемы в экономике. Они, в общем-то, и невооруженному взгляду видны. И прежде всего не хватает, понятно, финансирования. Проблема эта есть. Но в то же время экономика медленно, наверное, начала подниматься. Особенно в ОПК. В ОПК уже есть серьезные успехи, и наглядно все это видно по перевооружению армии. А раз ОПК поднялся, значит, те отрасли, которые поставляют в ОПК, они, естественно, тоже на подъеме.

Что касается нашей отрасли, то мы занимаемся авиацией деловой. В этом году за 9 месяцев у нас подъем где-то в пределах 20 процентов. То есть спрос есть, и подъем есть перевозок. Что касается авиации пассажирской, там международные перевозки серьезно просели, но у внутренних при этом есть серьезный рост. Поэтому у нас не чувствуется ни стагнации, будем так говорить, ни серьезного падения.

Уровень жизни населения, естественно, ухудшился. Понятно, что реальные доходы населения упали. При этом поднялись цены на продукты. Зарплаты если и поднялись, то очень незначительно. Реальные доходы населения реально упали. Это есть, это факт. Я считаю, что в ближайшие год-два экономика начнет подниматься. Цены на нефть тоже стабилизируются на более-менее приемлемом уровне в пределах 55 — 60 долларов за баррель. Что нужно делать? Нужны серьезные экономические реформы, я уже не раз об этом говорил. Коли правительство не обеспечило серьезный подъем промышленности в тучные годы, когда было много денег, и правительство не справилось с этой задачей, то его надо менять. Нужен Столыпин, нужны реальные социальные реформы, а не одни, так сказать, бла-бла. У нас же больше говорят, чем реально делают.

«РОССИЙСКАЯ ЭКОНОМИКА ЯВЛЯЕТСЯ ТЯЖЕЛО БОЛЬНЫМ ПАЦИЕНТОМ»

Валентин Катасонов — экономист:

— К сожалению, наше правительство, по крайней мере в части вопросов, касающихся экономики и финансов, занимает ультралиберальные позиции. А ультралибералы — это люди, которые не привыкли ставить диагнозы и даже прислушиваться к диагнозам, когда их ставят другие. Поэтому, с моей точки зрения, заявление господина Пескова является совершено безответственным и в каком-то смысле даже опасным для нашего государства. Поэтому у меня вообще возникает вопрос: как человек такого ранга и такого уровня может делать подобного рода заявления. Он должен либо молчать, либо как-то адекватно реагировать.

То, что наша экономика пережила инфаркт, понятно, что это образное выражение. Но безусловно, что сегодня можно и нужно использовать и такие выражения. Безусловно, что обвал рубля в декабре 2014 года был тяжелейшим инфарктом для нашей экономики, последствия которого она до сих пор не сумела преодолеть и до сих пор является тяжело больным пациентом. Более того, я не вижу никаких симптомов ее оживления. И быть их в принципе не может, это ясно любому грамотному экономисту. Потому что на протяжении четверти века существования Российской Федерации нашей экономике для лечения предлагались одни только опасные и токсичные средства, можно сказать, даже яды. У меня вообще возникает подозрение, что предлагали средства, которые должны были ускорить приближение летального исхода для пациента. А мер по лечению, по предотвращению каких-то новых проблем и катаклизмов не было. Даже обвал рубля 2014 года не привел ни к какой позитивной реакции со стороны правительства. Поэтому я сегодня вижу, что все показатели идут вниз. И какие-то заявления о том, что началось улучшение жизни трудящихся, — это просто какое-то безумие.

Я только что приехал из провинции и хотел бы, чтобы те господа, которые делают такого рода безответственные заявления, съездили бы туда и посмотрели воочию, как там живут люди. А они не выходят за пределы своей «квадратной мили» и выходить не желают. Я боюсь, что все кончится тем же, чем кончилось 100 лет тому назад. Я имею в виду 1917 год…

Павел Медведев — финансовый омбудсмен:

— Глазьев — мой бывший студент, очень хороший и любимый. Но я его люблю не только за то, что он у меня учился, что мы с ним знакомы уже много лет, но и за то, что во множестве дискуссий, в которых мы с ним не соглашались, он всегда вел себя как приличный, вежливый и корректный человек. Тем не менее мне эта позиция Глазьева не нравится. Это очень яркий образ — с инфарктом миокарда, но он мне кажется неподходящим. Он сбивает с серьезного тона обсуждение очень серьезного вопроса. У нас ведь с экономикой дела идут действительно не блестяще. Но инфаркт, насколько я понимаю, это катастрофа. А катастрофы, к счастью для нашей экономики, пока нет. Хотя ухудшение происходит и довольно долго. Правда, в последнее время темпы этого ухудшения замедлились, но и улучшений по большому счету не наступает.

Поэтому проблема есть, но я бы не характеризовал ее так, с маху, как катастрофу. Однако время, которое нам понадобится, чтобы выбраться из этих трудностей, очень сильно зависит от того, на какие шаги мы готовы пойти. А эти шаги нам очень точно описал президент Путин: защита собственности, нормальная судебная и полицейская система, отказ от безумных и бессмысленных проверок, которые губят наш малый и средний бизнес. Что делать — более или менее понятно. Не очень понятно — как сделать. Но если удастся сделать то, что Путин нам уже перечислил тысячу раз, тогда мы выберемся из кризиса за относительно короткое время: три или пять лет. А если мы этого не сделаем, то боюсь что Улюкаев прав: 17 лет застоя нам обеспечены.

Ярослав Лисоволик — главный экономист Евразийского Банка Развития (ЕАБР):

— Безусловно, есть дисбаланс, над которым нам надо очень серьезно работать. Прежде всего это высокий уровень неравенства в самых различных измерениях. У нас высокая степень регионального неравенства, высокая степень неравенства доходов, в отраслевой сфере очень большое до сих пор смещение в сторону топливно-энергетического сектора. Поэтому я думаю, что в плане структурной диспропорции, безусловно, есть над чем работать. С точки зрения макроэкономических дисбалансов, да, наверное, тоже можно говорить об определенных проблемах. В том числе я бы отметил бюджетную сферу, в которой у нас предполагается в течение следующего года фактически полное исчерпание резервного фонда. При этом остается достаточно высокий уровень бюджетного дефицита, и все еще остается необходимость адаптировать бюджет к новым условиям, к низким ценам на нефть.

В целом в числе главных проблем я бы назвал еще и высокую зависимость от нефтегазового сектора, от цен на нефть. И если уж мы медицинскими категориями оперируем, то «голландская болезнь», которая приписывалась российской экономике, связана с тем, что при высокой зависимости от топливно-энергетического сектора происходило замещение обрабатывающей промышленности, ее вытеснение и подрыв позиций из-за укрепления рубля и доминирования нефтегазового сектора.

Конечно, остается определенная проблема в нашей экономике, но я думаю, что остаются и возможности их решения. Я бы не сказал, раз уж ставится диагноз относительно каких-то диспропорций, что они безнадежны. Найдем ли путь к выздоровлению? В течение этого года мы видели определенное восстановление экономики, видели достаточно позитивные процессы, связанные со снижением инфляции, которая, в свою очередь, позволяет Центральному Банку в течение следующего года продолжать снижать процентные ставки, что должно дать дополнительный импульс экономическому росту. То есть определенные позитивные тенденции, я думаю, можно будет наблюдать в течение следующего года. Другое дело, что, конечно, хотелось бы более высоких темпов экономического роста. И вот этот недостаток роста — это один из главных вызовов для нашей экономической системы на сегодняшний день.

Ильдар Аблаев — доктор экономических наук, профессор КФУ, ректор АНО «Татарская академия управления инновационной экономикой»:

— Я считаю, наше совершенно некомпетентное правительство ведет неправильную экономическую политику, которая, мягко говоря, ведет нас к финансово-экономической катастрофе в перспективе. Абсолютное бездействие и нежелание каких-либо реформ, ничего не делается. Все течет по принципу «Будь что будет», и непонятно, куда мы плывем. Финансово-кредитная политика фактически задушила реальный сектор. В итоге финансовый сектор процветает, а реальный находится в полупридушенном состоянии. Высокие процентные ставки делают не конкурентоспособным реальный бизнес. Напрашивается прогрессивный налог, не фиксированные 13 процентов, а прогрессивный, когда богатые платят больше, бедные меньше, — это будет правильный подход. Офшорная экономика, весь фонд накопления, у нас огромные деньги спрятаны в офшорах. В Татарстане в этом плане есть чем гордиться, у нас форма инвестиций на основной капитал 48 процентов, как в Китае.

Возвращаясь к экономике России, это действительно печальная картина. Правительство страны не хочет делать движения в сторону реформ, к сожалению. И Глазьев очень образно сказал, что мы находимся в предынфарктном состоянии. В любой момент мы можем схлопнуться. То есть это не просто падение до дна, как говорил Улюкаев, который перед своим уходом совершенно нагло и цинично заявил, что ближайшие 20 лет нас ожидает стагнация… Нужна новая команда, и, я думаю, Глазьев вполне может быть премьер-министром России, чтобы сформировать страну под свою экономическую программу. Она реальная. Идеи «Столыпинского клуба», идеи Глазьева сегодня наиболее адекватны для того, чтобы экономика страны возобновила свой рост. Вот главная задача сейчас.

Повторю, на сегодня финансовый сектор страны своими высокими процентными ставками по кредиту блокирует развитие реального сектора. Всем отраслям экономики как воздух нужны дешевые деньги для возобновления экономического роста. Поэтому мы стоим на месте. А кризис этот создали рукотворно наши псевдолибералы осенью 2014 года. Настоящие либералы на Западе держат ставки по кредиту близкими к нулю и создают условия для развития своей страны. А наши поступают с точностью до наоборот.

«РОССИЙСКАЯ ПРОДУКЦИЯ ПРОБИВАЕТСЯ НА РЫНОК С БОЛЬШИМ ТРУДОМ, СЛОВНО ТРАВА СКВОЗЬ АСФАЛЬТ»

Фарсель Зиятдинов — доктор экономических наук, профессор:

— Я стою на позиции министра экономического развития Улюкаева. Он был безвинно арестован, какая-то там провокация. Я поддерживаю тех, кто стоит на его позиции. Сейчас уровень жизни населения снижается. Скоро скатится до положения, которое было в начале 90-х годов прошлого века. Все ведь покрывается не за счет прибыли государства, а деньгами, собранными у народа в качестве налогов. Это надо остановить. Все мероприятия правительства направлены на обнищание народа. Улюкаев в свое время говорил правду, открыл глаза на то, что тормозит развитие экономики страны.

Что касается Татарстана, то у нас подвижки есть. Экономика растет только в том случае, когда производится конкурентоспособная продукция. По России это не наблюдается. Во многих отраслях хозяйства этому не придают значения. В Татарстане чуть получше. Рустам Минниханов, мне кажется, хорошо понимает это, поэтому у нас рост может быть.

Азат Ахунов — исламовед, доцент КФУ:

— Выступление Глазьева я воспринял как жест отчаяния. Можно предположить, что вал служебной информации, к которой имеет доступ советник президента РФ, достиг такой критической массы, что выбил все клапаны и вырвался наружу. Лично мне не близка позиция ни Глазьева, ни либералов в правительстве. Понятно, что в условиях рыночной экономики можно действовать только рыночными методами. Какими бы болезненными они ни были.

Но нынешний кризис в России тесным образом связан с политикой. И способы лечения тут не экономические, а политические. На мой взгляд, существуют только два «ленинско-сталинских» варианта выхода из кризиса. Это разруливание международных проблем, в том числе идя на уступки — условный «Брестский мир», или второе — резкий перевод экономики на мобилизационные рельсы — «индустриализация и коллективизация». Оба варианта требуют политической воли.

Я работаю в бюджетной сфере, у нас ситуация стабильная. Но невозможно не видеть, как закрываются различные предприятия и фирмы, свертываются проекты, растут цены, уменьшается потребительская способность населения. Вместе с тем нельзя не видеть, что растут объемы российской продукции, но пока очень слабо. Она пробивается на рынок с большим трудом, словно трава сквозь асфальт. Здесь может помочь только стопроцентная, безоговорочная поддержка государства, особенно на начальном этапе.

Марат Нуруллин — гендиректор ООО «АвтоМастер»:

— Мне, как человеку, который перенес инфаркт, наверное, легче судить, что это такое. Другое дело, что не могу давать оценку макроэкономической ситуации. Я могу говорить только о том бизнесе, в котором работаю. На сегодняшний день могу сказать, что по крайней мере у меня появился определенный оптимизм. Пусть он слабый, но он есть. Я вижу движение, оживление рынка, я вижу спрос. Он, может быть, небольшой, но он есть.

Я не буду говорить, что я дно нащупал или что я от него отскочил. Я вообще не сторонник теории, что есть какое-то дно. По идее, никакого дна нет вообще. Это как у кольца — начала нет и нет конца, потому что нужно понимать, что мы живем во взаимозависимом мире. Я не могу судить обо всей экономике, у меня просто и данных таких нет. Но в нашей части — спрос на специальную технику, на грузовую технику — есть определенное оживление, определенные подвижки. Что касается уровня жизни населения, то тут можно сказать, что рост заработной платы есть. Но, конечно же, он отстает от роста цен. То есть сегодняшний рубль — это совсем другой рубль, чем тот, что был определенное время назад. Так что, по моим наблюдениям, реальная покупательская способность населения снижается. А от этого и зависит уровень жизни.

Источник — «БИЗНЕС Online»