Какая стратегия нужна России?

Как убедительно было показано выше, стратегия, основанная на противостоянии политике США, может привести только к краху России. И даже не потому, что Россия слабая, а США сильны, а просто потому, что такое противостояние абсолютно бессмысленно, и даже успех в нем совершенно бесполезен для нас. Поясню это на элементарном примере.
Папа хочет, чтобы Вовочка стал адвокатом или прокурором, а сын ненавидит все, что связано с юриспруденцией и начинает противостоять отцу: забивает на учебу, прогуливает занятия. Но, поскольку папа платит за учебу, нерадивого студента не отчисляют с юрфака за неуспеваемость. Тогда Вовочка совершает преступление, попадает в тюрьму, и тем самым ставит жирный крест на своей несостоявшейся карьере юриста.

Мама же упорно пытается сделать из него музыканта. Вова категорически против, и вступает с мамой в ожесточенное противостояние. В итоге он сам себе ломает пальцы, зажав их в дверном косяке — с негнущимися пальцами музыкантом не станешь. Итак, Вовочка одержал победу в двух противостояниях, но что это ему дало? Совершенно очевидно, что реализацию собственных желаний. Вовочка мог бы стать тем, кем хотел сам — врачом, диджеем или водолазом, а вместо этого он стал инвалидом с судимостью и испортил отношения с родителями.

Вот и России следовало не вступать в противостояние с США, а следовать исключительно своим интересам, не обращая внимания на Америку. Надо проводить СВОЮ политику, а не противостоять чужой. Но что делать, если интересы США и России сталкиваются, например, на той же Украине? Ответить элементарно просто. России нужна дружественная Украина? Это более чем очевидно. Значит, надо было работать в том направлении с первого дня украинской независимости независимо от того, будут туда лезть пиндосы или нет.

Любую страну можно привязать к себе экономически, а если это соседняя страна, чья экономика составляет одно целое с твоей (УССР РСФСР были частями одного государства), то задача упрощается — надо лишь сохранять существующие связи. Следовательно, Москва должна была объявить, что нефть и газ намерена продавать Украине за рубли, да еще даст льготы по экспортной пошлине. Это очень выгодно Украине, поэтому она приобретает заинтересованность в том, чтобы продать РФ за рубли как можно больше своих товаров.

Заинтересованность обеих стран в сотрудничестве носит взаимный характер, однако у России будут доминирующие позиции, потому что нефть и газ она может продавать и другим странам уже за доллары, а вот Украина свои товары за валюту продать практически никому не сможет. Сырье (уголь, железо) — сможет, а самолеты, станки, конфеты и сало — нет. Украина приобретает зависимость от РФ как от поставщика нефти и газа по «вкусной» цене и как от рынка сбыта, потому что рубли для закупки энергоносителей она может заработать только в России.

Дальше интереснее. Украинские производители начинают переносить производство в Россию, потому что в этом случае они не платят экспортных пошлин у себя дома и ввозных пошлин в РФ. Только так они заработают больше рублей, на которые всегда есть спрос. То есть украинский бизнес начинает инвестировать в Россию, создавать здесь рабочие места, платить налоги. Некоторые украинские бизнесмены вскоре превратятся в российских, ведь всякий коммерсант стремится приобрести паспорт той страны, где у него расположен основной бизнес. Поскольку российский рынок более емкий и обеспечивает большую прибыль, стремление украинских предпринимателей вполне естественно: у капитала нет родины. Более того, Москва должна была всячески стимулировать утечку капитала с Украины более мягкой налоговой системой, борьбой с коррупцией, доступным кредитом (рублевым, разумеется)

Что мы получим через 10 лет — большое число украинских бизнесменов (не важно, какого цвета у них паспорт), имеющих связанные между собой активы по обе стороны границы. Соответственно, они будут кровно заинтересованы в том, чтобы между нашими странами существовали дружественные отношения. Более того, они всеми силами начнут стремиться к созданию единого экономического пространства. Не Путин должен был уговаривать Януковича вступить в Таможенный союз (ЕАЗС), а наоборот, потому что украинский бизнес в противном случае не даст ему денег на выборы, а профинансирует более пророссийского кандидата на президентский пост. Кремлю вообще не пришлось бы тратить деньги на поддержку пророссийских политических партий и СМИ, эти расходы взял бы на себя украинский бизнес, завязанный на рынок РФ.
О такой ерунде, как статус русского языка на Украине, вообще никто не говорил бы. Украина в этом смысле напоминала бы Белоруссию, где русский язык имеет формально равный статус с белорусским, но фактически он доминирует во всех сферах жизни и белорусы нисколько по этому поводу не страдают.

Есть еще один мощный инструмент влияния на соседнюю страну — финансовый. Я не случайно упомянул о том, что Россия продает Украине энергоносители за рубли. Это означает, что рубль является суверенной валютой, играющей на постсоветском пространстве роль доллара. Кстати, в 1991 г. эксперт-энергетик Наталья Чистякова предлагала привязать курс национальной денежной единицы не к запасам валюты, что означает введение режима внешнего валютного управления (curency board), а к запасам полезных ископаемых. То есть рубль был бы обеспечен не только текущей добычей минеральных ресурсов, но нефтью, газом, золотом, алмазами и рудами, которые находятся в земных недрах. Во-первых, это стимулировало бы геологоразведку. Во-вторых, позволило бы создать суверенный эмиссионный центр — ЦБ мог эмитировать рубли в том количестве, в каком они потребны экономике, не опасаясь гиперинфляции. Наконец, в этом случае РФ могла избежать унизительной зависимости от иностранных кредиторов.

Рубль имел все шансы стать стабильной региональной валютой. Это открывало бы для российских банков, прежде всего государственных, широкие перспективы на украинском финансовом рынке. Предприятия испытывают жесточайший денежный голод. Кредит в стремительно обесценивающейся гривне очень дорог (в малоэмиссионной финансовой системе иначе быть не может). Харьковский велосипедный завод (ныне издохший), конечно, может взять кредит в долларах под умеренные проценты, но чтобы его отдать, нужно продать велосипеды за доллары, что нереально. Лучше взять кредит в рублях и продать велосипеды в России за рубли, получить прибыль и выплатить долг банку. Скажите, будет ли владелец велосипедного завода мечтать о евроинтеграции, если она лишит его кредита и львиной части рынка сбыта?

Весь украинский реальный сектор, в котором заняты миллионы рабочих рук будет настолько прочно привязан к России, что никакой антироссийский режим даже гипотетически не сможет прийти к власти в Киеве. По иронии судьбы одним из самых пророссийских регионов стала бы Львовская область, в которой в советское время был создан значительный высокотехнологичный промышленный кластер. Сегодня галичане неистово стремятся евроинтегрироваться не от хорошей жизни, а из желания облегчить себе условия въезда в ЕС, куда они массово отправляются батрачить.

На Запад на Украине был бы ориентирован только экспортно-сырьевой сектор, не очень значительный по объему. Сельхозпроизводитель, как показала практика, неконкурентоспособен на европейском рынке. А уж про станкостроение, ВПК и авиапром даже говорить смешно — за пределами внутреннего рынка России (СНГ) они в принципе не могут рассчитывать на стабильный спрос. Возьмем, например, запорожский завод авиадвигателей «Мотор-сич»: мало того, что доля российских комплектующих составляла 40-60%, но и порядка 90% экспорта шло в Россию. Теперь «Мотор-сич» — фсё. Ни «Эйрбасу» ни «Боингу» украинские двигатели не нужны, а украинский «Антонов» уже сдулся.

Возникает вопрос: а не потеряет ли Россия, если начнет продавать свою нефть «за бесценок», то есть за рубли? Нет, только выиграет. Во-первых, о чем уже упоминалось «нефтерубль» стал бы суверенной и стабильной региональной валютой. Во-вторых, таким образом решалась проблема утечки капитала: какой смысл продавать углеводород за доллары, если полученная выручка частью остается за рубежом, а те нефтедоллары, что пришли в страну, тут же стараются убежать домой? Рубль же никуда убежать не может, он уже дома, поэтому нефтерубли можно было только вложить в развитие экономики России и сопредельных постсоветских стран. Наконец, украинский товаропроизводитель, получив доступ к дешевым, энергоносителям, создал бы спрос на продукцию тысяч предприятий в РФ, завязанных в единую производственную цепочку еще в советское время (см. пример «Мотор-сич»).

Импортозамещение не всегда экономически целесообразно. Да, в РФ сегодня созданы мощности по производству вертолетных двигателей, которые раньше закупались на Украине. Однако они получаются гораздо более дорогими, чем запорожские, да и к их качеству есть вопросы. Ведь в себестоимость двигателя включаются и затраты на строительство самого завода, а чтобы отладить до совершенства технологический процесс, нужно, как говорят специалисты, 10-15 лет. В итоге российские вертолеты становятся более дорогими, менее конкурентоспособными. Не лучшим ли вариантом было покупать качественные и дешевые двигатели за рубли на Украине?

Почему всего этого не произошло, почему Россия более 20 лет рвала экономические и культурные связи с Украиной, почему в соседней стране все эти годы доминировали прозападные, следовательно, антироссийские силы?