Короткие новости, мониторинг санкций, анонсы материалов сайта и канала "Кризистан" – в нашем телеграм-канале. Подписывайтесь!

Андрей Мовчан. Коротко о главном: российская экономика в XXI веке

Какова роль внешнеполитических факторов в нынешних экономических проблемах России?

К важным внешнеполитическим факторам, влияющим на экономику России, можно отнести, пожалуй, только санкции (и контрсанкции). Во всем, что не касается санкционных режимов, внешнеполитическая ситуация для российских экономических агентов вполне благоприятна — Россия является членом ВТО и других международных экономических организаций, свои резервы размещает в наиболее ликвидных инструментах и валютах, валютные и внешнеторговые операции проводит без ограничений, доходности по суверенным долгам находятся на низких уровнях, при этом враждебных экономических действий по отношению к России и российским компаниям (защиты рынка, антидемпинговые пошлины, ограничения свободы торговли и пр.) сегодня не больше, чем обычно, и не больше, чем по отношению к другим странам, в том числе развитым.

Да и санкции, наложенные США и ЕС, сегодня не оказывают существенного влияния на российскую экономику. Важно понимать, в чем суть наложенных санкций: они запрещают заимствование на международных рынках ограниченному числу российских коммерческих организаций, запрещают владение активами в ряде стран, въезд узкому кругу российских граждан и, наконец, запрещают передачу России узкого перечня технологий, в основном связанных с эффективной разработкой недр и созданием военной техники.

Ограничения на заимствования (даже если забыть, что круг подпавших под них очень узок) вряд ли могут оказать влияние на страну, которая уже несколько лет последовательно сокращает свой внешний долг. Сегодня он уже менее чем в два раза превосходит золотовалютные резервы (и существенно меньше суммы ЗВР и частных активов в валюте, в ЗВР не учтенных). Россия сегодня не нуждается в масштабных заимствованиях — большинство агентов экономики сокращают балансы, не инвестируют в развитие, уменьшают обороты. Безусловно, финансовые санкции, если они распространятся на более широкий круг эмитентов и заемщиков и включат в себя суверенные долги, через 3–5 лет, когда Россия исчерпает запасы капитала и будет вынуждена привлекать средства в больших объемах, могут оказать убийственное влияние на экономику. Но пока масштаб санкций не таков, да и ситуация за 3–5 лет может кардинально измениться.

Конечно, ограничения на передачу технологий в долгосрочной перспективе будут отрицательно влиять на состояние экономики России. Ограничение в технологиях разведки и добычи (с учетом того, что в России таких технологий нет и базы для их создания тоже нет) через 5–7 лет негативно скажется на уровнях добычи нефти и газа и ее себестоимости. Но на сегодняшний день эффект от такого ограничения равен нулю. То же можно сказать о военных технологиях — сегодня Россия активно наращивает производство вооружений и удерживает их экспорт на высоком уровне (более $10 млрд в год 14), и ограничения пока ни на что не влияют. Однако в перспективе невозможность использовать мировые достижения в развитии технологий двойного назначения приведет к тому, что российское вооружение начнет отставать от ближайших конкурентов — США, ЕС, Израиля и, скорее всего, Китая. Уже сегодня позиции России на международном рынке вооружений слабеют — похоже, она потеряет рынок Индии (прежде всего — военные самолеты), Китай, все еще покупающий российские системы ПВО, уже ориентируется в области авиации на свои разработки. Скорее всего, через 10–15 лет, когда фокус в этой области переместится на системы шестого поколения у развитых стран (и, соответственно, пятого — у развивающихся), России нечего будет предложить на рынке.

Контрсанкции, то есть меры самоограничения, касающиеся импорта продовольствия, которые были введены сперва против ряда стран (прежде всего ЕС) и впоследствии против Турции, также не слишком сильно влияют на экономику. «Импортозамещения» запрещенных позиций (то есть пропорционального роста производства точных их аналогов в России) не произошло как минимум потому, что в результате девальвации рубля существенно сократилось потребление — потеря объема запрещенного импорта оказалась по сравнению с этим незначительной. Товары «импортозамещения» подорожали сильнее, чем в среднем товары каждодневного спроса (рост цен на продукты из «санкционного» списка составил от 30 до 100% за последние 18 месяцев 15). Однако из-за упавшего спроса и тотального снижения качества отечественных аналогов (переход на суррогатные ингредиенты, отказ от выдерживания технологии и пр. с целью снизить себестоимость и ускорить производственный процесс) не появилось ни излишков производства, ни дефицита.

Пожалуй, наибольшее негативное влияние на российскую экономику оказывает непредсказуемое и непоследовательное враждебное поведение России по отношению к иностранным экономическим институтам. Попытка «автономизации» страны в жизненно важных областях (телекоммуникации, платежные системы, транспортные системы, IT, навигация, спонсирование деятельности некоммерческих и благотворительных организаций и другие) часто (но, конечно, не всегда) является результатом лоббистских усилий местных игроков, которые оперируют не очень умело и в ограниченном масштабе, и коррумпированных или недальновидных чиновников. Эта попытка приводит к существенным затратам средств, к тому, что получается продукт, который нельзя полноценно использовать в качестве замены современным технологиям, а иногда — к болезненному отказу от испытанной международной технологии. Это действительно ставит под угрозу безопасность России, но только не из-за вымышленной внешней угрозы, а из-за реальной — нефункциональности продукта-заменителя.

Что принесет российской экономике 2016 год?

В 2016 году российской экономике не стоит ожидать больших новостей. По крайней мере, рынок биржевых товаров обещает быть более стабильным, нефть не должна упасть в цене более чем до $25 за баррель, и вряд ли она будет дороже $40–45. С другой стороны, правительство России демонстрирует упорство в отказе от проведения каких бы то ни было реформ, предпочитая не вмешиваться в ситуацию — разве что для того, чтобы точечной эмиссией и небольшим увеличением налогового бремени попытаться закрыть наиболее проблемные места в бюджете и не допустить критического роста безработицы.

Разумно ожидать от 2016 года постепенного и плавного падения основных экономических показателей: инфляция составит от 8–10 до 15–16% в зависимости от того, насколько жесткой будет монетарная политика власти и насколько низкой будет стоимость нефти. Курс доллара будет следить за нефтью и инфляцией. При условии, что нефть к концу года немного поднимется, курс рубля вряд ли опустится ниже 90 рублей за доллар, но и, конечно, вряд ли поднимется выше 65–70 рублей за доллар. ВВП снизится на 1–4% в сопоставимых рублях и, соответственно, на 9–20% в долларах США, достигнув подушевого уровня примерно в $7,5 тыс. Падение основных инвестиционных показателей, скорее всего, окажется в пределах 10–20%, в то время как долгосрочные инвестиции (в том числе капитальное строительство) упадут сильнее — по некоторым прогнозам, капитальное и особенно жилищное строительство может сократиться до 50%.

Российский бюджет благодаря гибкому курсу рубля будет сведен с разумным дефицитом. Правительство полагает, что он не превысит 3% ВВП ($25 млрд) 16, однако предельная величина дефицита при нефти не дороже $25 за баррель и низкой инфляции составляет около $60 млрд (7% ВВП). И та и другая суммы легко могут быть покрыты за счет комбинации необеспеченной эмиссии, увеличения объема долга и использования золотовалютных резервов, в первую очередь — резервных фондов. Но это формальная сторона вопроса. В реальности же бюджетные ассигнования, на что бы они ни были выделены (а они выделяются, по сути дела, на текущие закупки, на зарплаты и на инвестиции), будут в существенной части (примерно от 30 до 70%, в зависимости от направления) тратиться на приобретение импортных товаров или услуг. Таким образом, девальвация рубля существенно снижает абсолютную покупательную способность тех, кто получает бюджетные средства. О точном распределении судить крайне сложно, весьма приблизительные прикидки показывают, что покупательная способность российского бюджета упадет по сравнению с 2015 годом на 15%, а по сравнению с 2014 годом — на 25–30%.

В 2016 году будет расти налоговая нагрузка на коммерческие предприятия и граждан. Это произойдет через маржинальный рост ставок существующих сборов и налогов, расширение базы и появление новых, прямых и косвенных, выплат, идущих в бюджеты разного уровня. Параллельно вырастет количество финансовых схем, которые обслуживают интересы тех или иных бизнесов, обладающих исключительными лоббистскими возможностями и имеющих форму обеспечения расчета и взимания того или иного сбора. Платные парковки и «Платон» (системы, в которых львиная доля дохода достается частному агенту и лишь остатки, не окупающие даже затрат, попадают в бюджет) — это только первые проверки нового способа обеспечения бизнесом и заработком приближенных бизнесменов в условиях, когда привычные каналы исчерпаны. Централизованные минеральные ресурсы теряют свой потенциал, так что формирование дохода близких к власти людей и структур все больше будет ориентироваться на прямой сбор средств с широких масс населения по средневековому типу откупа.

Рост налоговой нагрузки в широком смысле будет способствовать дальнейшему сокращению бизнес-активности и уходу в тень все большей доли среднего и малого бизнеса. При этом, поскольку торговля значительно легче уходит в тень, чем производство, она будет сокращаться опережающими темпами, уступая рынок низкокачественному серому импорту. На фоне общего падения объемов производства, с возможным ростом лишь в некоторых областях, заточенных на экспорт (в силу снижения себестоимости) и на внутренний спрос (в силу потери доступного импорта и сокращения покупательной способности), в 2016 году в России следует ожидать дальнейшего быстрого падения качества продукции в широком спектре индустрий и роста доли контрафакта и фальсификата — как в ингредиентах, так и в конечном продукте не только из-за того, что производителям придется сокращать издержки, но и из-за слабого контроля со стороны регуляторов и высокого уровня регуляторной коррупции.

Что произойдет в российской банковской сфере в 2016 году?

Реальный капитал российской банковской системы неизвестен — в течение многих лет Центральный банк России делал все, чтобы коммерческие и государственные банки скрывали реальное положение дел в балансах и искусственно завышали свой капитал за счет внесения в него переоцененных активов, специальных «кольцевых» схем и неправильной оценки рисков по кредитам и инвестициям. Эффективность банковской системы в России (даже оцененная в размерах активов на одного работника) в разы ниже, чем в США и ЕС, масштабы существенно меньше, а риски кредитования на порядок выше, и в 2016 году эти риски будут расти едва ли не экспоненциально: уже за 2015 год просрочка по потребительским кредитам выросла на 30% 17, а по коммерческим кредитам мы даже не понимаем картины — она любыми способами ретушируется. С другой стороны, количество банков в России сокращается примерно на 10% в год, сегодня их число уже ниже 700. При этом концентрация активов очень высока, на топ-5 банков приходится около 55% активов всей банковской системы, на топ-50 — 87% 18.

Таким образом, для того, чтобы система существовала, необходимо сохранить немногим более 50 банков, даже банкротство всех остальных банков не окажет существенного влияния (кроме, быть может, позитивного эффекта некоторой очистки системы и стерилизации средств неудачливых вкладчиков, погнавшихся за более высоким процентом). Совокупный капитал банковской системы сегодня формально не превышает 9 трлн рублей. Теоретически даже полная рекапитализация системы сегодня России по плечу, а скорее всего, в 2016 году банкам не потребуется больше чем 1–1,5 трлн рублей на докапитализацию. Конечно, 41 трлн рублей выданных кредитов, притом что мы можем ожидать резкого роста просроченной задолженности и невозвратов, это объем, который государство не сможет компенсировать. Однако в балансах банков ему противостоят 44 трлн вкладов организаций и частных лиц, а у государства есть в арсенале стабилизационных мер такие эффективные средства, как, например, принудительная конвертация депозитов и вкладов в валюте в рубли по низкому курсу, заморозка депозитов с переводом их частично в капитал банков, частично — в долгосрочные государственные обязательства и пр. Но это — крайние меры, и в 2016 году мы их, скорее всего, не увидим. Другое дело год 2018-й — к концу которого не только пройдут выборы (если они состоятся), но и в основном исчерпаются резервы прочности банковской системы даже при нефти в $50 за баррель.

Читайте также:

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *