Отличная статья из «Ведомостей» — «Экономическая политика: Осень спекулянта». Читайте и наслаждайтесь. Последние международные встречи глав государств, на которых обсуждаются проблемы мирового экономического кризиса, оставляют двойственное впечатление.

С одной стороны, принимаются вполне разумные решения. С другой — состояние мировой экономики по-прежнему внушает серьезные опасения. По последним оценкам Всемирного банка падение мировой экономики может составить до 3%. А в России, похоже, экономика в 2009 г. упадет более чем на 10%. Совместной эффективной борьбы с мировым экономическим кризисом не получается. Почему не удалось минимизировать издержки кризиса?

Первое. Не удалось подкрепить правильные намерения действующими практическими механизмами. Самый наглядный пример в данном отношении — противодействие протекционизму.

Еще на первом саммите «двадцатки» в ноябре 2008 г. в Вашингтоне страны-участницы заявили о том, что в предстоящие 12 месяцев они будут воздерживаться от создания новых барьеров для инвестиций или торговли товарами и услугами. Но вскоре после встречи ЕС ввел ограничения на ввоз американского мяса. США, в свою очередь, ввели пошлины на французский рокфор и минеральную воду из Италии. Россия отличилась увеличением импортных пошлин на иномарки, мясо птицы и свинину, сельхозтехнику и т. д.

Все, казалось бы, делают благое дело для собственного производителя. Общий же результат для всех — замораживание мировой торговли и усугубление проблемы спроса, которая является главной и в нынешнем кризисе.

Увы, получается, что мировое сообщество не сделало никаких выводов из опыта мирового кризиса 30-х гг. прошлого века. Ведь и тогда глубина и продолжительность кризиса во многом были предопределены тем, что заигрались в протекционизм.

Второе. Были допущены стратегические просчеты в определении основных механизмов противостояния кризису. Как известно, основные объемы стимулирующих пакетов государственной финансовой помощи достались финансово-банковской сфере. А правильно ли это? Для ответа на данный вопрос сопоставим два факта.

Общепризнанным является мнение о том, что надо было избавляться от плохих активов.

Одновременно чуть ли не все развитые страны стали бороться с кризисом, закачивая огромную дополнительную ликвидность в финансово-банковскую сферу. В России, к примеру, как отмечается в программе антикризисных мер правительства на 2009 год, объем такой помощи составил свыше 2 трлн руб.

Однако ведь нетрудно предположить, что произойдет, когда, декларируя необходимость избавления от плохих активов, вы выдаете фактически держателям этих активов огромные деньги. Избавления от этих самых плохих активов не происходит. От них не избавляются, они замещаются. Это означает, что сохраняются диспропорции, правильные выводы не делаются и плохие активы вновь начинают достаточно быстро накапливаться. Появляется риск перехода кризиса в хроническую стадию.

Третье. Анализ причин возникновения мирового экономического кризиса не получился до конца откровенным и объективным. Судите сами. Вроде бы и правильно было сказано еще в Вашингтоне в ноябре 2008 г. о том, что к кризису привели непоследовательная и недостаточно скоординированная макроэкономическая политика и неадекватные структурные реформы. Но что это означает более конкретно?

А вот если бы было однозначно заявлено, что нынешний мировой экономический кризис — это кризис спекулятивной модели экономики, то, возможно, нам бы удалось предотвратить надувание новых пузырей на фондовом рынке и на мировом рынке нефти. Сегодня лопается такой пузырь на российском фондовом рынке; то же самое происходит на мировом рынке нефти. Результат — новый виток кризиса, который в России начинается аккурат в июле текущего года.

Когда высокий экономический чиновник отчитывается о том, как замечательно рос российский фондовый рынок в первом полугодии 2009 г., что рынок наш показал почти двукратный рост и уступил только показателям китайского фондового рынка, мне очень хочется поинтересоваться у этого чиновника: а какой по своей природе может быть рост фондового рынка, если реальная экономика одновременно демонстрировала усугубляющееся падение? Ответ очевиден: это спекулятивный рост. Мы повторяем старые ошибки. Почему? Потому что никто осенью 2008 г. не признал исчерпанность спекулятивной модели экономики.

Четвертое. Не лучшим образом на эффективности борьбы с кризисом сказывается увлеченность решением задач будущих периодов. Лидеры говорят о будущей мировой финансовой архитектуре, о новой наднациональной резервной валюте, об унификации статистических экономических стандартов и т. п.

Мне это напоминает следующую ситуацию. В доме сильнейший пожар. Жильцы, вместо того чтобы бороться с пожаром, садятся поговорить о том, какие хорошие правила противопожарной безопасности они разработают в будущем, какие новейшие огнетушители купят.

Сегодня и сейчас надо спасаться! И уже потом решать вопрос о новом жилье и правилах противопожарной безопасности. А мы все о той же новой наднациональной резервной валюте. Какое непосредственное отношение это имеет к решению сегодняшних проблем спроса и кредитования?

Вот и получается, что похвастаться в борьбе с экономическим кризисом особо нечем. Сегодня сообществу мировых экономических держав можно поставить скорее двойку за борьбу с кризисом. Ну, может быть, тройку с минусом.

Автор Игорь Николаев — партнер, директор департамента стратегического анализа компании ФБК

Источник — Ведомости от 22.07.2009, №134 (2404)