Структура ВВП за первый квартал 2015 года говорит о том, что нынешняя реакция на кризис отличается от 2009 г, пишут Вести-Экономика. Нынешняя реакция на кризис отличается от 2009 г. не только глубиной спада ВВП – в 1К15 он снизился всего на 2,2% г/г, а не на 9,2% г/г, как в 1К09 – но и характером изменений в структуре ВВП, говорит Наталья Орлова, главный экономист «Альфа-банка».

Если в 2009 г. основной удар взяла на себя обрабатывающая промышленность, а сектор торговли нарастил долю в структуре ВВП, то в 1К15 доля обработки, напротив, выросла, что способствовала росту доли всех трех промышленных секторов до 32,4% ВВП (против 31,3% в 1К14).

С другой стороны, доля сектора торговли в структуре ВВП сократилась с 21,7% до 20,4%. 2015 г. может знаменовать конец потребительской модели роста. Изменения в структуре ВВП могут отражать отход от потребительской модели роста, доминировавшей в экономике последние 15 лет.

Потребление было основным фактором экономического роста с 2009 г. – к 2015 г. оно выросло на 22%, тогда как ВВП – всего на 6%. Более того, доля зарплат в структуре ВВП продолжала расти (с 47% до 52% в 2008-2014 гг.), несмотря на замедление роста ВВП в целом. Мы считаем, что решение правительства отпустить рубль в свободное плавание, невзирая на негативный глобальный фон, можно трактовать как намерение властей наметить сдвиг в структуре ВВП в пользу производителей.

Текущее падение ВВП не такое глубокое, как в 2009 г., так как уровень запасов уже невысок. Динамика запасов показывает, что отход от потребительской модели роста не стал сюрпризом: если до 2008 г. накопление запасов было агрессивным и обеспечивало 2-3 п. п. роста ВВП, с 2012 г. уровень запасов снижался. В итоге, если в 2009 г. снижение запасов было резким и объясняло большую часть спада ВВП, сейчас оно, наоборот, весьма умеренное, что ограничивает спад ВВП.

Производители получают больше бюджетных стимулов

Как и в 2008-2009 гг., бюджетная политика является важным фактором поддержки экономики. Однако если в предыдущий кризис 30-50% роста бюджетных расходов приходилось на социальные выплаты, то в 2014 г. прямая поддержка домохозяйств из бюджета была почти нулевой, тогда как 30% роста бюджетных расходов пришлось на оборону. За 5М15 оборонные расходы выросли на 40% г/г, опередив другие расходные статьи, и по итогам этого года оборонные расходы достигнут 4,2% ВВП, поддержав рост ВВП через рост выпуска и занятости в отраслях промышленности, ориентированной на госзаказ.

Глобальный спрос устойчив

Наконец, глобальная конъюнктура не столь негативна. В отличие от 2009 г. российский сырьевой экспорт продолжает расти, все более ориентируясь на азиатские страны. С 2008 по 2014 гг. экспорт в Китай и Корею практически удвоился с $29 млрд до $56 млрд в год, и в условиях роста китайской экономики на 6-7% внешняя конъюнктура все еще благоприятна для российских производителей.

Сегодняшние факторы поддержки – завтрашние ограничители роста

Бюджетная политика и глобальный спрос, будучи факторами, сдерживающими спад экономики в 2015 г., имеют весьма туманные перспективы на будущее. Минфин совсем недавно представил жесткий проект бюджета на 2016-2018 гг., предполагающий ограничение роста годовых расходов на уровне 4-5% г/г против 10-20% в предыдущие годы. Способность действительно пойти на ужесточение бюджетной политики пока вызывает сомнения, однако если это произойдет, то может привести к ухудшению нашего прогноза роста ВВП на 2016 г., который сейчас составляет 1%.

Возможное замедление роста в Китае не столь сильная угроза, однако и этот фактор может омрачить перспективы на будущий год, особенно сейчас, когда на долю азиатских стран приходится 20% оборота российской внешней торговли против 15% в 2008 г. В итоге факторы, препятствующие сильному спаду в этом году, могут воспрепятствовать росту в будущем.

В 1К15 российский ВВП впервые с 2009 г. продемонстрировал снижение, упав на 2,2% г/г, и предварительные цифры за 5М15 указывают на то, что глубина спада расширилась до 3,2% г/г, т.е. Россия находится в рецессии.

Хотя нынешний спад не так глубок, как 9,2% г/г в 1К09 и 10% г/г в 1П09, текущие экономические прогнозы на рынке во многом опираются на опыт кризиса 2008-2009 гг. Мы считаем, что для корректной оценки перспектив экономического роста следует обратить внимание на различия в структуре ВВП и в общем контексте нынешней рецессии по сравнению с прошлым кризисным эпизодом.

Структура ВВП по использованию за 1К15, опубликованная Росстатом, позволяет сделать первое сравнение. Так, сектор добычи полезных ископаемых реагирует на кризис так же, как и в 2009 г. (его доля в общей структуре ВВП выросла до 10,6% после ослабления рубля), тогда как тренд в обрабатывающей промышленности совершенно иной: спад до 15,3% в 1К09 с 18,1% в 1К08 сменился ростом с 17,9% в 1К14 до 18,1% в 1К15.

В итоге доля промышленных секторов (добыча полезных ископаемых, обрабатывающая промышленность и регулируемые сектора) в структуре ВВП выросла с 31,3% до 32,4% за последние 12 месяцев Еще один позитивный сюрприз связан со строительством. Этот сектор сильно пострадал и был источником опасений в 2008-2009 гг., однако сейчас давление на него не такое сильное. В то же время сейчас его доля в структуре ВВП меньше, чем в предыдущий кризис.

Это говорит о том, что значимость инвестиционно ориентированных секторов в последние годы снижается. Сейчас строительный сектор поддерживается только за счет бурного роста жилищного строительства, который связан со снижением привлекательности других форм сбережений домохозяйств.

Ситуация в инвестиционном строительстве менее благоприятна

Между тем, реакция сектора торговли на кризис стала большим негативным сюрпризом. В 1К09 его доля в структуре ВВП выросла по сравнению с 1К08 (21,5% против 20,9%), однако в 1К15 она снизилась до 20,4% с 21,7% в 1К14. Аналогичный тренд наблюдается и в госсекторах, доля которых в кризис 2009 г. выросла, однако сейчас почти не изменилась.

Примечательно, что, несмотря на рост совокупных расходов бюджета с 33-34% ВВП в 2007-2008 гг. до 36-37% ВВП в данный момент, доля госсекторов в ВВП снизилась с 13% в 2008-2009 гг. до 10-12% сейчас. Вышеупомянутые изменения в структуре ВВП, то есть рост уязвимости сектора торговли и более выигрышное положение промышленности могут свидетельствовать об отходе России от потребительской модели роста, которая преобладала ранее.

В частности, решение российского правительства отпустить рубль в свободное плавание, невзирая на негативный глобальный фон, является иллюстрацией данного процесса. В отличие от 2П08, когда в ответ на аналогичное падение цен на нефть ЦБ провел интервенции объемом $200 млрд и сгладил тем самым ослабление рубля, в 2П14 власти допустили резкую девальвацию. Это нанесло удар по покупательной способности населения, однако поддержало российских производителей, преимущественно экспортеров.

В 2014 г. потребители пострадали отчасти из-за того, что существовавшая в предыдущие годы модель роста стимулировала в первую очередь потребление. С 2009 г. оно было единственным источником роста российского ВВП (с 2009 по 2014 гг. розничная торговля выросла на 22% в реальном выражении), тогда как динамика инвестиций была крайне вялой.

Это уже было сигналом к тому, что производственную активность компаний необходимо стимулировать напрямую, а не через поддержку потребительского спроса. Последнее оказалось неэффективной мерой, которая привела лишь к росту зарплат (они выросли до 52% ВВП в 2014 г. с 47% в 2008 г.) и оказало давление на прибыли компаний. Эти данные говорят о том, что предыдущая модель роста поддерживала в первую очередь импорт, подчеркивая необходимость изменения модели роста.

Отход от потребительской модели роста не стал сюрпризом, и об этом можно судить по динамике запасов. Сильный рост потребления до 2008 г. был источником позитивных ожиданий в экономике, что способствовало агрессивному накоплению запасов: этот процесс обеспечивал 2-3 п. п. роста ВВП в 2006-2007 гг. Однако в кризис 2008 г. ожидания резко ухудшились, что привело к резкой распродаже запасов, которая и стала главным фактором экономического спада в 2009 г.

После непродолжительного восстановления запасов производители осознали, что вернуться к докризисным темпам роста невозможно, и с 2012 г. уровень запасов снижался. Таким образом, к 2014 г. экономика не была перегрета, и потенциал снижения запасов с текущего уровня весьма ограничен – это важное отличие нынешней рецессии от кризиса 2008-2009 гг.

Смена приоритетов бюджетной политики

Отсутствие перегрева в экономике – главное, но не единственное отличие нынешней рецессии от предыдущего кризисного эпизода. Вторым фактором является смена приоритетов бюджетной политики. Как и в 2008-2009, правительство и сейчас пытается поддерживать реальный сектор через рост госрасходов; однако направленность бюджетных стимулов изменилась.

Если в 2008-2009 гг. 30-50% роста консолидированных бюджетных расходов приходилось на социальные нужды (в основном пенсии), то в 2014 г. прямая поддержка доходов домохозяйств была незначительной, так как приоритеты сместились в сторону оборонной отрасли. Если в 2008-2009 гг. на рост оборонных расходов приходилось менее 10% роста суммарных расходов бюджета, то в 2014 г. их вклад в совокупный рост расходов составил почти 30%.

В этом году правительство продолжает придерживаться этого подхода: оборонные расходы выросли на 40% г/г за 5M15, опередив другие расходные статьи, а годовой план по расходам указывает на то, что оборонные расходы могут достичь 4,2% ВВП в 2015 г. против 2,5% ВВП в 2008 г. Таким образом, структура расходов сейчас лучше поддерживает настроение производителей, препятствуя более глубокому спаду ВВП.

В-третьих, глобальная конъюнктура в этом году не столь негативна, как в 2009 г. Санкции действительно привели к удорожанию стоимости кредитных ресурсов, однако на долю корпоративного долга приходится всего 70% ВВП (30% ВВП – внешний долг; 40% – кредиты российских банков), тогда как глобальный спрос сейчас намного сильнее. Российский сырьевой экспорт демонстрирует сильный рост в реальном выражении, тогда как в 2009 г. наблюдался спад.

Рост торговли с Азией

Кроме того, этот процесс поддерживается ростом роли торговли с азиатскими странами. Так, с 2008 по 2014 гг. российский экспорт в Китай и Корею вырос почти в два раза – с $29 млрд до $56 млрд в год, и хотя рост китайской экономики замедляется, внешняя конъюнктура все еще благоприятна для российских производителей.

Между тем, важно отметить, что хотя бюджетная политика и глобальный спрос сдерживали спад российской экономики в 2015 г., их дальнейшие перспективы представляются весьма туманными. Минфин совсем недавно представил довольно жесткий проект бюджета на 2016-2018 гг., предполагающий ограничение роста годовых расходов на уровне 4-5% г/г против 10-20% в предыдущие годы.

Способность действительно пойти на ужесточение бюджетной политики пока вызывает сомнения, однако если это произойдет, то может привести к ухудшению нашего прогноза роста ВВП на 2016 г., который и так сейчас составляет всего 1%. Возможное замедление роста в Китае не столь сильная угроза, однако и этот фактор может омрачить перспективы на будущий год, особенно сейчас, когда на долю азиатских стран приходится 20% оборота российской внешней торговли против 15% в 2008 г. В итоге факторы, препятствующие сильному спаду в этом году, могут воспрепятствовать восстановлению в будущем.

Источник — Вести-Экономика