Минэкономразвития выпустило очередную «страшилку» — шоковый сценарий развития российской экономики. Поводом для этого стали возможные экономические санкции Запада. Вот ведь как — «кары небесные» ещё не объявлены, и не известно, будут ли, а прогноз уже готов. Такую прыть — да на стимулирование экономического роста, кажется, этим в первую очередь должно заниматься министерство?

МЭР «прогнозирует», что в случае объявления санкций «ВВП России вырастет в 2014 году на 0,5–1,1 %, а отток капитала составит 100 миллиардов долларов». При этом рост в 1,1 % возможен лишь при смягчении бюджетного правила, иными словами, при расходовании большего количества поступающих в казну нефтедолларов (федеральный бюджет на 2014 г. свёрстан исходя из среднегодовой цены 93 долл./барр.). Правда, инфляция, несмотря на слабый рост, всё равно ускорится с 4,8 до 6 %. А реальный эффективный курс рубля упадёт на 7,4 % вместо предсказанных ранее 1,6 %. Но главное — отток капитала: в отличие от запятых в ВВП, инфляции или курсе, в этом году он составит не 99,6 или 101,7, а ровнёхонько 100 миллиардов.

Зачем нужны прогнозы?

«Прогнозы» МЭРа давно стали притчей во языцех — обыватели по привычке их не замечают, реальный сектор, кажется, также махнул рукой. Вот несколько несбывшихся примеров прогнозов предыдущих лет. Согласно «Прогнозу социально-экономического развития Российской Федерации на 2013 год и плановый период 2014–2015 годов», рост ВВП в 2013 г. должен был составить 3,7 %. Однако уже в декабре 2012 МЭР «подкорректировал» цель до 3,6 %, в апреле снизил «подкорректированный» проект до 2,4 %, а в конце августа — до 1,8 %.

Наконец, 3 декабря 2013 г. Алексей Улюкаев открыл нам глаза — рост ВВП по итогам года составит всего 1,4 %. И он почти «угадал» — в 2013 экономика выросла на 1,3 %. Выходит, ошибка в планировании была в 2,8 раза. В 2008 с попыткой угадать ожидаемую инфляцию получилось ещё хуже. Тот год МЭР начинал с пророчеством в 5,5 %, но уже в январе повысил планку до 7 %, в апреле — до 9-10 %, в мае — до 10,5 %, в июле — до 11,8 %, а в конце ноября, видимо, умаявшись окончательно, заявил, что «инфляция в России по итогам 2008 года ненамного превысит 13 процентов». И здесь оракулы от экономики почти попали в яблочко — инфляция по итогам года составила 13,3 %. Это же «ненамного», правда?

Или нефть, точнее, её будущая цена. В «Прогнозе социально-экономического развития Российской Федерации на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов» в качестве базового варианта был взят ориентир цены на нефть марки Urals: в 2010 г. — 58, 2011 г. — 59, 2012 г. — 60 долл./барр. Однако в «Прогнозе» на 2011 г. значились уже совсем другие ориентиры: на 2010–2011 гг. — 75, а на 2012 г. — 78 долл./барр. Для справки: по итогам 2010 г. среднегодовая цена зафиксирована в 78, в 2011 г. — в 110, 2012 г. — в 111 долл./барр. Как в таких условиях верстать бюджет?

Пальцем в небо

Имеет ли право на жизнь шоковый сценарий, подготовленный сегодня? Сдаётся, нет.

Во-первых, о силе и глубине экономических санкций Запада можно судить лишь по слухам. Во-вторых, методика прогнозирования многократно давала сбои. В-третьих, экономика — штука нелинейная, несущая в себе массу резервных факторов, «на берегу» не просчитываемых. О последнем бывшим коллегам на днях не преминул напомнить советник Президента РФ Андрей Белоусов.

Начнём с того, что введённые Западом против отдельных банковских структур России ограничения возымели обратный эффект, породив тенденцию к переходу во внешнеторговых расчётах на рубли и ускорив процесс создания национальной платёжной системы.

Следующий момент: как можно «на цифрах» предусмотреть эффект от деофшоризации? В последние годы порядка трёх четвертей так называемых «прямых иностранных инвестиций» поступали из офшоров, являя собой, по сути, выведенные из страны деньги. Кстати говоря, «пугающие» объёмы оттока капитала на деле часто оборачиваются банальным возвратом офшорных «кредитов» и уплатой «процентов» по ним.

Идём дальше. В стране идёт активная работа по очищению банковского сектора от незаконной финансовой скверны, успех противодействия выразится в дополнительных поступлениях в бюджеты всех уровней и социальные фонды. И напоследок. Ежегодно из федерального бюджета уворовывается как минимум триллион рублей, борьба с коррупцией в этой сфере в самом разгаре. Понятно, что ни у Минфина, ни у Росфинмониторинга, ни у МВД с Генпрокуратурой никаких плановых заданий нет и быть не может. Но в МЭРе, похоже, уверены, что эффекта от подобных мероприятий не будет.

Серьёзного бюрократического веса подобные прогнозы не имеют. Это подтвердил сам министр Улюкаев, заявивший в декабре прошлого года, что статус многочисленных МЭРовских откровений — неофициальный, «это такой промежуточный прогноз, его не рассматривает и не принимает правительство».

Автор — Никита Кричевский, доктор экономических наук, профессор